Шалимов назвал сограждан "дармоедами" и слился с темы. А в 94-м инициировал "Письмо четырнадцати" и стоял до конца

Сборная России досрочно обеспечила себе участие на чемпионате мира, так что поражение в последней игре с греками вроде бы ничего не значило. Но этот матч как раз и оказался решающим.

Президент РФС Вячеслав Колосков в раздевалке (причем туда пустили прессу!) жестко дает понять: в сборной не будет тех, кто проявляет безразличие и тех, кто не будет играть в бутсах Reebok.

«Контракт с Reebok не только обеспечивал экипировкой все 11 сборных России, но и позволял оплачивать их выезды на соревнования. РФС собирал деньги буквально по копейке

Отвратительный матч с греками ничего не решал, но откровенно безразличное отношение к игре требовало жесткой реакции. Если нет стремления побеждать в каждом матче, это впоследствии обязательно скажется. Футбол не терпит безразличия, сказал я игрокам. И объявил, что в подготовительном цикле к чемпионату миру у нас будут новые условия по контракту со спонсором, которые должны жестко соблюдаться. Те, кто не будет выполнять условия контракта со сборной, приглашаться не будут.

Меня поддержал Садырин. В этой ситуации наши профессионалы, которые уже выступали в Европе и хорошо зарабатывали, могли бы поддержать нас. От диалога никто не отказывался. И тогда письмо было написано не против Колоскова, а против Садырина. И там называлась конкретная фамилия сменщика Садырина — Бышовец».


По словам тогдашнего начальника команды Сергея Хусаинова, ответное слово взял Шалимов, спросивший, почему РФС не компенсирует игрокам за игру в Reebok потери по личным контрактам и откуда вообще взялись эти «калоши», когда весь мир играет в Nike и adidas?

«Колосков ответил: «Подписал контракт я и ваш главный тренер». Повисла пауза. Павел Федорович Садырин промолчал, не стал ничего отрицать. И это, считаю, ключевой момент во всей истории», – вспоминает Хусаинов.

Шалимов свой выпад спустя много лет прокомментировал так: «Многие из нас играли в Европе и понимали, что это ненормальное отношение к игрокам. В России тогда было так: «Кто? Эти клоуны? Да без десятерых поедем на чемпионат мира! Проиграем, и ничего мне за это не будет!». Хотели наказать нас, показав свою силу, а в итоге уничтожили золотого поколения российского футбола».

Колосков уходит из раздевалки, вслед за ним выбегает Садырин – это решило судьбу тренера, не вставшего на сторону игроков, в отличие от Лобановского в 90-м и Бышовца в 92-м (в обеих сборных играл Шалимов).

Хусаинов рассказывал, что на ужине Садырин клялся Шалимову, что никакой контракт не видел и не подписывал, но на что капитан сборной отрезал: «Зачем вы мне это сейчас рассказываете? Почему в раздевалке промолчали при прессе? Почему вы ничего не сказали? Вы же по существу встали на сторону руководства РФС! Предали нас».

Шалимов с детства дружил с помощником Шамиля Тарпищева, советником президента по спорту, влиятельнейшим тогда человеком не только в теннисе, в который он играл с Борисом Ельциным.


В итоге наверх к Тарпищеву направилось письмо, подписанное четырнадцатью игроками, со следующими пунктами:

По словам Сергея Юрана, Шалимов говорил игрокам, что вопрос о смене Павла Садырина на Бышовца уже решен (или будет решен?) на уровне президента. Олег Саленко заявил, что письмо писалось под диктовку Бышовца – Шалимов и другие хотели играть под его руководством. Правда, с Саленко ситуация вообще мутная: он говорил, что против Садырина бы никогда не пошел, и расписался на чистом листе. Тут уж хотите – верьте, хотите – нет.

Сергей Юран, как и Колосков, как и Саленко, отмечает роль Бышовца:

«Уверен, что Бышовец здесь участвовал. И с капитаном Шалимовым, скорее всего, и обещался, чтобы эту ситуацию раскачать. Только начиналась появляться ситуация по бутсам, этим и воспользовались».

Шалимов же утверждает, что вопрос смены тренера не был принципиален, подчеркивая, что письмо предназначалось Тарпищеву для разговора с Колосковым, а не для обнародования. К этому он и вернулся в последнем громком комментарии в истории своего «Инстаграма»:

«Ты о чём, идиотина?! Чтобы всё было нормально, одному господину надо было или молчать, или поговорить с нами. Не соизволил»

Речь, понятное дело, о Колоскове, как и в интервью «Чемпионату» 2018 года:

«Ты же не будешь каждый раз ходить просто говорить, а он скажет, что они ничего не говорили. Вот мы зафиксировали таким образом. Вопрос менять тренера – можно было спокойно сказать: «Это не ваше дело», мы бы это приняли. Без вопросов. Надо было сесть поговорить. Поговорили, они договорились о встрече с нами.

Нашей ошибки не было. Кто просил Колоскова это письмо выставлять и про него говорить? Если бы мы собрались, поговорили и сказали бы: «Не надо нам тут рассказывать, убирайте Садырина – тогда поедем», тогда и делай всё это».


Сергей Юран утверждает, что решение было найдено. Правда, не очень понятно, в какой момент.

«Колосков этот вопрос решил! Сказал, предоставьте контракты и играйте в своих бутсах. Казалось бы, проблем нет, тема закрыта. Но нет – Шалимов уперся... А тут еще появились Бышовец, Тарпищев... Дело повернули так, будто мы выступаем за смену тренера».

В итоге от «Письма четырнадцати» вскоре осталось шесть подписей. На своей позиции остались лишь Шалимов, Добровольский, Кирьяков, Колыванов, Кульков, Канчельскис.

Шалимов обвинил Колоскова не только в сливе внутреннего документа, но и в давлении на прессу, а саму прессу – в продажности и травле.

«Когда говорят, что мы травили Садырина… Полгода травили нас. Полгода нам не дали сказать ни одного слова. Я самый подлец, все сволочи, твари, продажные. Пресс-конференцию одну Тарпищев собрал – ничего не написали.


Смешивали с дерьмом через день. Продажная была пресса. Ни одного интервью нашего не было. Были нормальные ребята, но сказали: «Кто за них слово скажет…»

Тогдашний тренер сборной Борис Игнатьев не понимает, о чем речь: «Да кто их травил? Я летал в Португалию, где он играл за сборную Европы. Так Шалимов даже разговаривать со мной не стал!»

Шалимов объясняет, почему:

« Дальше доходят слухи, что и тренерский штаб нас также поливает за спиной. И потом приехал тренерский штаб, говорят: «Ну чё, поедете, #####?» Ну я даже разговаривать не пошел, я себя не на помойке нашел, когда меня вот так обсирают шесть месяцев, не понимая, что происходит. Чтобы понимать, надо поговорить. Ну письмо – и что? Вот так мы зафиксировали свой протест. Загнали, затравили нас, потом собрали».

Семь из восьми отозвавших свои подписи футболистов поехали на чемпионат мира, но быстро поняли, что зря: команда не то что была поделена на группировки, ее просто не было в помине. Команда была обречена на провал, так что вряд ли кто-то, кроме Олега Саленко, вспоминает, что участвовал на чемпионате мира.

«Нужно было в зародыше все это погасить, но... Ошибка карьеры. Самая страшная. Свято верил, что правда на нашей стороне, а на деле оказалось – закулисные игры», – Сергей Юран в числе тех, кто раскаялся и всю жизнь жалеет о той ошибке.

В другом, более спокойном интервью «Спорту день за днем», Шалимов тоже признавал, что сейчас с высоты лет поступил бы по-другому, а тогда был молодой и горячий. Тем не менее, в своем поступке он видит и пользу:


«Я считаю, что та история была уроком не только для нас, но и для всего российского футбола. Наш поступок заставил футбольные власти решать насущные проблемы, и уже следующее поколение игроков с ними не сталкивалось. И я, как тренер, думается, с подобными сложностями не столкнусь».

Интересно, столкнется ли с проблемами Шалимов, вылетевший в Грозный возобновлять работу со своими «дармоедами»?

Шалимов: если ты дармоед, который хочет ничего не делать и получать деньги, то ради чего вам помогать?

Шалимов - о словах про дармоедов: людям нужно дружить с юмором! Я имел в виду своих футболистов

Игорь Шалимов удалил свою страницу в Instagram

При подготовке публикации использованы материалы «Чемпионата», «СЭ», «Советского Спорта», «Матч ТВ», «360», «Спорта День За Днем»

Фото Александр Федоров / «СЭ», РИА Новости / Владимир Трефилов, Франк Вильягра / Коммерсантъ, РИА Новости / Владимир Родионов