Нападающий "Кайрата" Андрей Аршавин считает, что проблема допинга в спорте носит глобальный характер.
— Вопрос о руководстве спорта в целом и допинге в России. Что вы думаете об этом, справедливо ли Россия сейчас получает по шапке за какие-то прошлые решения, либо здесь политики больше, чем справедливости?
— Опять навлеку на себя много гнева, на мой взгляд, все циклические виды спорта с допингом. Просто невозможно без допинга. Это плавание, лыжи, велосипед. Допинг, я думаю, принимают все. Россия расплачивается за свои политические решения, и спортом в том числе. Справедливо — несправедливо? Жизнь всегда несправедлива. Или вообще это субъективное понятие. Конечно, это большая трагедия для тех спортсменов, тем более олимпийцев. Для них это как чемпионат мира и Европы для футболистов. У нас хоть каждые два года происходят такие события, и мы, хорошие квалифицированные футболисты, зарабатываем нормальные деньги в клубе, а у них наоборот. Чуть ли не 1–2 шанса в жизни получить квартиры, нормальные премиальные, машины. Конечно же, я их понимаю, они сейчас находятся не в самом лучшем состоянии.
— Если речь идет о финале чемпионата мира и Европы, или Лиги чемпионов, здесь присутствует допинг?
— В футболе и в хоккее — в меньшей степени. Почему я сказал о цикличных видах спорта, потому что там проще рассчитать, и там все идет по циклам. А у нас, если ты самый быстрый, то Болт был бы самым богатым футболистом и самым лучшим. В футболе не предугадать. В игровых видах спорта допинга вообще мало. Он существует там, где ты борешься сам с собой, за свои секунды.
— Что тогда делать: исключать из Олимпиады цикличные виды спорта или всем разрешить допинг?
— 10–15 лет назад в легкой атлетике президент федерации разрешал употреблять топ-спортсменам. Мне об этом рассказывали. Они становились звездами, привлекали рекламу, следовательно и доходы были больше. Это всем было интересно, даже зайцы, которые бежали на этом турнире, зарабатывали тоже хорошие деньги. Как спортсмен, я не хочу, чтобы против меня кто-то играл на допинге. И любой другой не хочет. Но это появилось не сегодня и не вчера.
Это появилось после войны. У кого была самая лучшая фармакология? У немцев и у СССР. Эти державы в легкой и тяжелой атлетике шли вперед, американцы подтянулись. Потом когда СССР развалился, денег на это не стало, правильно? В институтах же это все производили, экспериментировали. У кого больше денег стало? У американцев. Они сильно продвинулись. Вопрос сейчас: что ловится, что не ловится? Так или иначе, допинг принимают все в какой-то степени. Кого уже поймают — вопрос. Если разрешить допинг — то приведет к плохому. Это же сказывается на здоровье спортсмена.
Я тоже задавался вопросом. Человек начинает готовиться с 5–7 лет, неважно. Наступает возраст 16–17 лет. Ему говорит врач или он сам понимает, что ему нужен допинг, чтобы достичь какого-то результата. Он что скажет «нет», останавливается и пойдет учить физику? Понятно, что он все равно будет это делать, чтобы соревноваться, он ведь убил на это время и у него есть цель — победить.
Я не знаю, как это решить. Это нерешаемый вопрос. Это тоже самое, что сказать: «Давайте не будем воевать!». Все же знают, что война — это плохо. Но никто не хочет отменить производство оружия. Я думаю это из этой серии.
Prosportkz
Андрей Аршавин: допинг принимают все, вопрос: что ловится, что не ловится
