"Сейчас могу признаться – я ушел на эмоциях. Глядя на работу этих людей – Роберто Розетти и Хосе Марии Аранды, еще раз убедился, насколько мы не любим свою страну и не ценим себя. Когда у нас есть Иванов, Левников, Спирин, Будогосский, приглашать специалистов из-за рубежа и платить им баснословные зарплаты – это просто смешно!
Никогда легионеры не будут работать для России так же, как они работают для своих стран! Мы такие деньги должны платить своим ребятам. Открывать футбольные школы и вкладывать эти деньги туда. Мы же отдаем их тем, кто завтра уедет, а на прощание будет смеяться-улыбаться, понимая, что такие бабки у себя на родине никогда в жизни не заработает.
Я вам первым расскажу о том, как эти люди со мной обошлись. Заставляли, несмотря на травмы, тренироваться каждый день, добиваясь каких-то нелепых показателей. В беговой системе, еще где-то.
И никто даже слышать не хотел о том, что я не могу выполнять упражнение "йо-йо". Просто не могу! У меня нет крестообразных связок, нет менисков. Я могу сколько угодно бегать по прямой, но делать челночную работу – нет.
Мне не угрожали. Кто мне угрожает, тот, как правило, долго не протягивает. Приходили рекомендации. Каждый месяц сдавать "йо-йо", больше бегать…
Потом дали игру "Ростова", сейчас даже не вспомню, с кем, после матча зашли в судейскую и вручили крутящийся стеклянный мячик с надписью "Игорю Егорову". И на этом все – конец карьеры. 20 лет, 316 официальных матчей, из них 150-160 в премьер-лиге, через боль, травмы, бессонные ночи…
Работал – убивался, отказывал себе во многом, хотя соблазнов было – куча. И президентом клуба мог стать, и федерацию возглавить. А тут приходит какой-то дядя Вася из Италии и вручает стеклянный мячик! Даже по стадиону не объявили…
Пускай я не великий, пускай из Нижнего Новгорода, но все-таки 316 матчей… Можно было хотя бы команды построить, поблагодарить. Не знаю, почему Роберто так со мной поступил, ведь мы до этого общались, созванивались", – цитирует Егорова "Советский спорт".
