- Начал читать книгу Саши, - рассказывает Ловчев. – И вижу только одно – трудно человеку жить на свете, если он не видит ничего хорошего. Нет ничего, за что бы можно порадоваться. Все пили, он не пил. Человек, который не уважает тех ребят, вместе с которыми он стал хорошим футболистом... Все повествование выглядит так - Бесков хороший тренер, а человек плохой. То же самое о Чапае, как мы, игроки "Спартака", называли Николая Петровича Старостина.
Но жизнь штука сложная, на людей можно по-разному смотреть - не бывает людей только плохих или только хороших. Все разные, нельзя видеть только черное или белое. Жить в обстановке, когда все пьют, продают матчи, очень тяжело. Ничего светлого в славной истории "Спартака", получается, не было.
Бубнов говорит, что Ловчев для него не существует? А для меня существует. В гости на посиделки мы друг к другу не ходили, я просто слушаю его и с чем-то соглашаюсь, с чем-то нет. Как, наверное, и он.
В конце концов, жизнь расставляет все по местам, мы становимся мудрее. Меня Саша назвал оборотнем. Ну что ж, побуду и оборотнем, мало ли как и кого он называл.
