— Как поживаете, Александр Владимирович?
— Хороший вопрос! Вижу, долго готовились (смеется). Всё в порядке — сейчас ничем не занимаюсь, но живу потихоньку!
— Не было мыслей пойти по стопам Валерия Карпина — потренировать какой-нибудь испанский клуб? Все-таки вряд ли вас успели забыть в «Сельте»…
— В «Сельте» со мной поступили нечестно — и я ушел. С ними не поддерживаю никакой связи и не хочу поддерживать.
— А почему вообще не пошли по тренерской стезе?
— Потому что считаю, что в 45 лет я не должен сидеть и выслушивать людей, которые мне будут рассказывать, как я должен тренировать.
— В то же время вы как-то обмолвились, что, если назначить вас тренером «Зенита» вместо Виллаш-Боаша, картины не испортите. Как это понимать?
— Было бы точно не хуже, а может быть — даже и лучше. Я, в отличие от него, хотя бы в футбол играл. Другое дело, если бы пришел, а у меня забрали Халка, Данни, Гарая…
— Но ведь вы тоже никогда не тренировали!
— А зачем мне? Я 20 лет играл в футбол на высоком уровне. Разве после этого трудно тренировать?!
— Вы воспитывались в системе ЦСКА, но заиграли в «Спартаке». Почему не удалось закрепиться в основной команде красно-синих?
— В тот момент, когда я выпускался из армейской школы, команда находилась в первой лиге и не имела дублирующего состава. Мой футбольный год подходил к концу, и нужно было решать, что делать дальше. В ЦСКА меня, что называется, не разглядели, зато приметили в «Красной Пресне».
— Читал, что вас потом пытались вернуть с помощью угроз. Это правда?
— Да, угрожали военной службой. Это начали делать, еще когда я оказался в фарм-клубе при Романцеве. Но тогда времена были иные — денег в футболе не было, поэтому играли и получали удовольствие.
— Вы раскрылись на профессиональном уровне довольно рано, в 18–19 лет. Почему сейчас мы замечаем одаренных игроков, как правило, в более зрелом возрасте?
— И то их можно по пальцам одной руки пересчитать! Я это связываю с переменами в жизни. Сейчас люди не так сильно стремятся к футболу. Раньше ты должен был постоянно доказывать свою состоятельность — и не дай бог тебе открыть рот… В наши дни такого уже нет. Если молодому дарованию что-то не понравилось, то за ним бегут и подметают.
— С чем был связан ваш уход из «Спартака» в конце 1991 года?
— Были девяностые годы, страна разваливалась, творилось непонятно что. Мы же постоянно играли в еврокубках и видели, как живут и играют в Европе. Тем более что спрос на наших был хороший — заманчивых предложений хватало. Вот вся наша молодежная сборная и разъехалась. Но уезжали не зарабатывать, а играть.
— Почему не удалось полностью раскрыть свой потенциал в «Бенфике»?
— Когда я приехал, то не мог играть, так как был не заявлен. Тогда в лиссабонском клубе было много иностранцев и действовал лимит. Полгода мне пришлось только тренироваться. Потом из команды ушел Свен-Йоран Эрикссон, который меня приглашал. На его место поставили человека, по сути, не связанного с футболом. Он начал заниматься белибердой. Пока я это терпел, пришел еще один тренер…
— Какой чемпионат из тех, где вы выступали, вам больше приглянулся: португальский, французский или испанский?
— В каждом были свои плюсы и минусы. Другое дело, что за два года в «Страсбуре» я вошел в тройку лучших футболистов команды за всю историю. Всего за два года! А в «Сельте» меня и вовсе признают лучшим. В общем, нравилось везде, где мне доверяли.
— Недавно на вас пожаловался Каррагер — мол, вы единственный в его карьере, кто плюнул в него.
— Я специально отыскал видеозапись этого матча и могу со всей ответственностью сказать, что он тот еще выдумщик.
— Не было такого?
— Конечно, нет! Я просто махнул рукой в его сторону, потому что он 100 раз ударил меня исподтишка и еще столько же зацепил руками. Когда я забил гол, то нашел его и сказал: вот, черт, как надо играть!
— Сожалеете, что в 1994-м поставили подпись под так называемым «письмом четырнадцати»?
— Я думаю, что большинство игроков поставили подпись в знак протеста против того, что творилось в стране. Мы поиграли за границей и видели, как все должно быть устроено. Сейчас в это трудно поверить, но тогда нас называли… легионерами! Вы можете себе это представить?! Колыванов, Канчельскис, Шалимов, Юран… И ни разу никто из нас не был признан лучшим футболистом страны. Это справедливо?
— В совокупности вы провели 13 сезонов за границей — не было желания вернуться в РФПЛ?
— Открыто и честно могу сказать: если бы сейчас мне было тридцать лет, то с удовольствием бы вернулся.
— В те времена такого желания не было?
— В 2004-м, когда заканчивался мой контракт с «Сельтой» и назревал конфликт, я хотел вернуться. Но было тяжело. Долгое время прожил за границей, мои дети выросли там. Было два конкретных предложения — и я, можно сказать, сидел с ручкой наготове, но в итоге не сложилось.
— Какая из европейских лиг вам больше всего нравится?
— Стараюсь выбирать матчи исходя из качества игроков и команд. Нормально отношусь и к российскому футболу. Многие сейчас жалуются на инфраструктуру, но, на мой взгляд, нынешние условия у нас лучше, чем в Испании или в Италии.
— Неужто газон в Раменском лучше итальянских футбольных полей?
— Это один стадион. А какие поля у «Кьево» или «Сассуоло»? Через год-два, когда в России построят арены к домашнему чемпионату, у нас вообще будут лучшие условия в мире.
— На ваш взгляд, Аленичев прав, что решил привезти в Москву на матч 20-го тура с ЦСКА дублирующий состав?
— Тульское поле, которое я видел на фотографии, нормального качества. Десять лед назад, это было бы лучшее поле в нашей стране. Тогда никто не жаловался, хотя иногда траву даже зеленой краской подкрашивали. Аленичев пошел на принцип. Если вы за рулем и в вас кто-то плюнул, то, конечно, вы ответите. Здесь такая же ситуация.
— Александр Бубнов поставил спартаковцу Денису Давыдову «кол» за матч с «Динамо». А как вы оцените его игру?
— Многие критикуют Бубнова, но я не вижу ничего нефутбольного в его словах. Полностью соглашусь с ним, потому что КПД Давыдова в игре с «Динамо» был невысоким. И ведь действительно — ни одной нормальной обводки! Какая разница — молодой он или нет?! У него хорошие данные, но не забей Дуглас в свои ворота, никто не стал бы восхвалять Давыдова.
