– Вы избегаете общения с российскими журналистами?
– Считаю так: футболист должен проявлять себя на поле, а не в разговорах с прессой. Конечно, я всегда отвечаю на вопросы журналистов в микст-зоне после игр. На мой взгляд, этого должно быть достаточно.
Для меня не проблема пообщаться. Просто такая куча звонков и так много людей, которые хотели бы взять интервью, что приходится закрываться. Поймите меня, я хочу быть сконцентрированным на своей работе, а не читать каждый день какое-то свое новое интервью. Мне кажется, такие вещи могут сбить концентрацию.
– Вы суеверный человек?
– Нет. Хотя убежден, что без удачи футболисту сложно добиться поставленной цели. Сейчас она действительно мне сопутствует. А вот в прошлом сезоне было непросто: получил в общей сложности пять травм. Причем повреждения все достаточно серьезные и между собой никак не связанные.
– Так недолго и в отчаяние впасть.
– Всякие мысли были. «Ну почему столько травм? Что я сделал неправильно?» Минут 15 посидишь расстроенный, а потом берешь себя в руки и говоришь: «Все равно уже ничего не поделаешь. Хватит киснуть, пора начинать восстановление и двигаться вперед». Терпел, терпел, постоянно работал в тренажерном зале и ждал своего момента. Такой вот урок преподала жизнь. Хочется верить, что он сделал меня сильнее.
– Вам вручили медаль за победу «Севильи» в Лиге Европы? Вы ведь практически не выходили на поле в ходе турнира.
– Конечно, вручили. И даже маленький кубок подарили. Дома храню.
– С главным тренером «Севильи» Унаи Эмери поднимали в разговорах тему России?
– Практически каждый день с ним общались. В том числе обсуждали «Спартак». Знаю, что он и сейчас продолжает болеть за спартаковцев и внимательно следит за российской премьер-лигой. Осталась ли у Эмери обида? Это у него надо спрашивать.
Sovsport
