Александр Точилин в интервью "Спорт День За Днём" рассказал о том, как отказывал президенту «Зенита» Виталию Мутко, а также о заработках футболистов начала 2000-х, о юном Кокорине и проблемах адаптации молодежи во взрослом футболе.
— У ваших мальчишек больше эмоций вызывают встречи с ровесниками из других городов или же исторические дерби со «Спартаком» и ЦСКА?
— Для юношей интересны и принципиальны любые турниры, где есть достойные команды, особенно с громкими именами. Да и пользы международные турниры приносят гораздо больше. Можно посмотреть, как работают в других городах, что-то подметить. Ведь когда варимся только в своей кастрюле — играем лишь с московскими командами, — перестаем какие-то вещи замечать и, как следствие, останавливаемся в развитии.
— Пятнадцатилетние воспитанники «Динамо» отождествляют себя именно с этим клубом? Или главное для них — попасть в большой футбол?
— Сегодня тема патриотизма уже не актуальна. Встречается очень редко. Зато полно примеров, когда юноша заканчивает, например, динамовскую академию и оказывается, что он всю жизнь болел за «Спартак».
— Насколько часто в Москве академии пытаются переманить игроков друг у друга?
— Если мальчишка явно талантливый, такое иногда случается. Но тенденцией это назвать нельзя. Потому, что в 14–15 лет у юношей уже заключены профессиональные контракты с клубами. Кроме того, у многих из них есть агенты, которые практически распоряжаются их карьерой.
— Как прививать воспитанникам игровые навыки, если в главной команде тренеры часто меняются?
— Это в «Динамо» проблема. И дело не только в том, что меняются тренеры. Переход воспитанников во взрослую команду осложняется тем, что существуют разные подходы к игре. Нашей академией, например, руководит испанец, у него видение футбола заметно отличается от того футбола, что прививает Петреску. Потому и полноценной связи между академией и главной командой нет. Во многом поэтому западные клубы отличаются от нас в лучшую сторону. Например, в «Барселоне» дети с шести лет приучаются играть так, как это делает главная команда, понимают, что от них требуется на поле вообще и что конкретно каждый должен делать на своей позиции. Потому и закрепляются там собственные воспитанники. У нас же ребят часто приходится переучивать, что осложняет процесс их адаптации во взрослом футболе. Такая же, кстати, преемственность в «Барселоне» среди тренеров. Каталонцы берут или тех, кто уже поработал в системе клуба, или таких специалистов, кто знает и понимает футбол, в который привыкла играть команда. Невозможно представить, чтобы в «Барсе» оказался тренер, ставящий игру как, например, у «Челси» — более силовую.
— Как можно сформулировать игровые принципы динамовской академии?
— Главное — контроль мяча. Опять приходится вспоминать «Барселону», но думаю, справедливо говорить, что наши игровые философии очень похожи. При этом в одну схему не упираемся. В матчах исходим из наличия футболистов конкретных амплуа. Если, например, у нас один нападающий, то это учитываем в расстановке, если форвардов нет вообще, тоже вносим коррективы. Но чаще используем построения 4-3-3 и 4-5-1.
— Вы заметили, что у многих 15-летних ребят уже есть агенты. Будь агент у вас в таком возрасте, могли бы добиться большего?
— Мое мнение: влияние агентов на юношей чаще им приносит вред, чем пользу. Такие люди выбирают для юных игроков не тот путь, который поможет им развиваться, а тот, который позволяет агенту получить выгоду. Бывает, человеку предлагают где-то на три копейки больше и он готов туда бежать. Хотя футбольные перспективы там вовсе не очевидны. Потому и пропадает много молодежи с футбольного горизонта. И такая проблема актуальна не только для провинции, но и для Москвы.
— И как с этим бороться?
— Клубы стараются страховаться, заключая с воспитанниками контракты как можно раньше. Ведь по регламенту первоочередные права на игрока имеет клуб, где он растет.
— Профессия детского тренера — особенное призвание? Или это обычный этап карьеры перед работой с профессиональными командами?
— У меня есть амбиции работать в будущем со взрослыми футболистами. И нынешний опыт очень пригодится. Но и насчет призвания вы правы. Тренеру академии недостаточно только учить ребят футболу. Он обязан быть психологом, учитывать, что психика у детей и юношей ранимая, каждый имеет особенный характер и собственное мнение, с которыми надо считаться. В этом плане в профессиональных командах проще. Если футболист что-то не выполняет — отправляется в другую команду. Там ты имеешь дело с готовыми мастерами, а здесь только формируешь футболиста и личность. Что слепишь, то в итоге потом и получится. Так что различия между работой в детском и взрослом футболе принципиальнейшие.
— Тем не менее говорите, что нынешний опыт полезен для будущей карьеры. Чем конкретно?
— Как раз тем, что с детьми надо очень много общаться. А это позволяет научиться подробно излагать свои требования, четко доносить мысли. Да и решать какие-то проблемы в команде, ведь детским тренерам приходится заниматься еще и организационными вопросами. Кстати, мои тренеры в «Динамо» — Константин Иванович Бесков и Валерий Георгиевич Газзаев — начинали тренерскую карьеру с того, что работали с детьми.
— Давайте о сегодняшнем «Динамо» поговорим. Бывает обидно, что в ваше время у клуба не было столько денег, а значит, и соответствующих задач? А вы не имели возможности поиграть с мастерами калибра Кураньи...
— Обижаться на это смысла нет. Каждый играет в то время, которое ему отведено. Хотя порой проскакивает мысль: «Были бы тогда зарплаты, сопоставимые с нынешними, сейчас бы у меня совсем было все хорошо». Так что если и обижаться, только на родителей. Могли бы и попозже собраться (улыбается).
— Большими победами «Динамо» болельщиков не радует очень давно. Тем не менее все последние успехи — победа в Кубке страны и дважды бронзовые медали — связаны исключительно с динамовскими людьми: Бесковым, Голодцом и Кобелевым. В этом видите закономерность? Как и в том, что без «своих» команда ничего серьезного добиться не может?
— Наверное, да. И здесь надо говорить не только о тех людях, карьера которых тесно связана с «Динамо», но и вообще о российских специалистах. Они более терпеливы, чем иностранцы. Если у тех что-то не получается, они могут быстро собраться и уехать домой и про неудачу сразу забыть. А нашим здесь и дальше работать, поэтому им не хочется поставить на себя клеймо специалиста, с которым будет ассоциироваться провальный период в истории команды. Причем неважно, какой именно. Не могу сказать, что зарубежные тренеры менее ответственны. Но у своих отношение более трепетное. К тому же мы и иностранцы воспитаны совершенно по-разному. Многие вещи, происходящие в командах, способны понять только российские тренеры. А если уж возвращаться к «Динамо», то давайте вспомним, с кем команда показывала самый красивый футбол и претендовала на что-то серьезное? С Сергеем Николаевичем Силкиным, динамовским человеком.
— Вы почти опередили мой следующий вопрос. Он как раз о том, куда и почему этот феерический футбол подевался? Что должно в команде происходить, чтобы за несколько месяцев она стала неузнаваемой?
— Со стороны главную причину назвать сложно. Но как бывший футболист знаю, что такие изменения с командой всегда в какой-то степени связаны с микроклиматом. Если во время блестящей серии ребята постоянно выходили с горящими глазами, всегда действовали с предельной самоотдачей, то, например, прошлой весной такого «Динамо» мы уже не видели. Если игрок появляется на поле, а голова у него загружена другими проблемами, то полностью отключиться от них нельзя — на игре скажется обязательно. Думаю, во взаимоотношениях что-то было упущено. На эти проблемы наверняка наложились еще и недочеты в подготовке. Ведь зрелищный и результативный футбол 2011 года подразумевал отличное функциональное состояние. А с этим у «Динамо» тоже была проблема.
— Президент клуба дал понять, что новых игроков зимой может и не появиться. Кстати, вопреки пожеланиям Дана Петреску. Если покупок так и не произойдет, это может дать воспитанникам академии дополнительный шанс?
— Во-первых, состав, который есть у «Динамо» сегодня, вполне состоятелен. Считаю, он способен бороться за место в тройке. В то же время понимаю и Петреску, который видит, что некоторые позиции нуждаются в усилении, а на другие хочет иметь замену. Но если новичков все же не будет, надеюсь, это в большей степени сориентирует румына на собственных воспитанников. К тому же нельзя ведь сказать, что Дан им не доверяет: осенью в команде закрепился Ваня Соловьев, на подходе Панюков, еще несколько человек. Приятно, что тренер дает им шанс. Тем не менее не надо делать такой уж акцент на своих воспитанников. Их же не должны брать в команду только потому, что они молодые. К тому же вводить в состав нужно постепенно, дозируя время на поле. Когда команда долго не обновляется, это, конечно, плохо. Но и в резком омоложении ничего хорошего нет. Футбол знает много примеров, когда такой подход вредил и самим молодым игрокам, и их командам.
— А как вам вообще «Динамо» под руководством Петреску?
— Обращает на себя внимание строгость и дисциплина в игре. За счет них и самоотдачи команда смогла подняться с самого дна в середину таблицы. Зрелищности, конечно, не хватает, но это не повод для критики. Перед тренером стоит задача набирать очки, и Петреску сейчас не до красивого футбола. По крайней мере, он не будет ради красоты рисковать результатом. Все ведь понимают, что при нынешних вложениях и амбициях непопадание в Лигу Европы станет для «Динамо» трагедией.
— Вы сказали, что этим составом команда может бороться за высокие места. Да и осенняя серия побед наверняка добавила команде настроения с уверенностью. Все это делает «Динамо» фаворитом группы команд, которые идут сразу за тройкой лидеров?
— Возможно. Тем не менее эти расклады пока только на бумаге. С одной стороны, качественный футбол и крупные победы над конкурентами обнадеживают. С другой — претендентов на путевку в Лигу Европы очень много, почти все из них усиливаются, никто своих позиций сдавать не намерен. К тому же не будем забывать прошлую весну — что с командой стало после зимнего перерыва. Поэтому с выводами лучше повременить.
— Кокорин сегодня осваивается в роли лидера сборной, а вы его помните семнадцатилетним. Что его тогда выделяло?
— Внешне Саша с тех пор почти не изменился. В том смысле, что сильные стороны у него были тогда видны те же самые: скорость, хорошая работа с мячом, дриблинг. Другое дело, что Кокорину не сразу удалось перестроится с юношеского футбола на взрослый, где ответственность, например, за реализацию моментов гораздо выше. Именно поэтому после дебюта в 2008 году у него наступил небольшой спад. Но как только он психологически настроился правильно, мы увидели того Кокорина, который забивает в «Динамо» и регулярно вызывается в сборную.
— В чем он может прибавить?
— Если говорить об индивидуальных качествах, то Александр может прибавить во всем. И в работе с мячом стать лучше, и единоборства вести увереннее, и скорость грамотнее использовать. Но отдельно отмечу его взаимодействия с партнерами. Здесь у Кокорина большой резерв. Понятно, что все нападающие в какой-то степени эгоисты. И все же Саше надо учиться грамотнее оценивать игровые ситуации, принимать более перспективные решения, когда ситуация требует играть на партнера.
— У него в самом деле был период, когда отношение к футболу оставляло желать лучшего?
— Да. Но это объяснимо. Ведь, когда ребята в столь юном возрасте попадают в команду, психология у них еще детская по большому счету. С соответствующими взглядами на многие вещи. Тем более если перед человеком открываются соблазны, о которых он вчера еще не мог и мечтать. Понимания, что футбол требует полной концентрации и не прощает послаблений, молодым не хватало.
— Как это у Кокорина проявлялось на поле?
— Прямым образом — никак. Саша приходил на тренировки, все на них выполнял, старался. Но чувствовалось, что футбол у него тогда не был на первом месте. Наверное, ему казалось, что получаться на поле все будет само собой и футбол можно совмещать с другими увлечениями. Впрочем, повторю, такой период возникает почти у всех молодых игроков от 17 до 20 лет. У меня тоже это было. Главное, чтобы на этом этапе мальчишка не пропал для большого футбола.
— Вам кто в таком возрасте «вправил мозги»?
— Адамас Соломонович Голодец. Аргумент против чудачеств у него был весомый. У меня же тогда призывной возраст подошел, и Голодец безапелляционно заявил: «Еще один фокус — и отправишься служить». Этот тренер вообще голос повышел очень редко. И чувство юмора у него было своеобразное: некоторые вещи говорил вроде полусерьезно, но очень доходчиво. Становилось понятно, что повода повторяться ему лучше не давать.
Привлек профессиональный подход «Зенита»
— А если говорить о Бескове, то какие его наставления запомнились?
— Будь я тогда постарше, возможно, Константин Иванович что-то глубокое мне и говорил бы. Но я ведь был совсем молодой, и Бесков относился ко мне соответствующим образом. Много объяснял, подсказывал, пытался научить. Но каких-то нравоучений с его стороны никогда не было.
— Кто из тренеров полнее раскрыл ваши возможности?
— На мой взгляд, полностью раскрыться мне так и не удалось. Во многом связываю это с тем, что тренеры между собой заметно отличались и частенько приходилось перестраиваться. Вспоминаю, как в «Динамо» пришел Олег Романцев. Его видение футбола, а потому и требования кардинально отличались от требований тех специалистов, с которыми я работал до этого. Того же Газзаева, например. Под каждого тренера приходилось подстраиваться заново, что, думаю, помешало реализоваться в большей степени. Наверняка повлияло и то, что достаточно часто приходилось менять позиции.
— Когда в межсезонье-1999/2000 вы собрались в «Зенит», двигали вами именно такие мысли? Считали, что в Питере сможете лучше раскрыться или уже тогда перспективы «Зенита» выглядели интереснее?
— Только о перспективах говорить неправильно. Как раз в 1999-м «Зенит» выиграл Кубок России. В то время — большой успех для команды. При том что за высокие места команде было еще трудно бороться, с лидерами она часто играла достойно. Поэтому кирпичики для нынешних амбиций были заложены еще в то время. Но дело тогда было и в самом «Динамо». Клуб переживал тяжелые времена, у меня заканчивался контракт. А «Зенит» начал со мной переговоры заранее, при том что в «Динамо» ничего не предлагали. Спохватились только в последний момент. Когда я уже предварительный договор с «Зенитом» подписал.
— Почему так произошло?
— Сыграли свою роль и сложности в клубе, и финансовые проблемы. Николаю Толстых приходилось одному тянуть этот воз. Потому, наверное, разговоры о будущем игроков откладывались на последний момент. Допускаю, что были в клубе и такие рассуждения: мол, раз свой воспитанник, то никуда не денется. Вообще надо отметить, что в «Динамо» всегда работали подобным образом, не спешили заранее говорить о новом контракте. Думать о будущем там начинали, только сыграв последний тур. На этом фоне подход «Зенита» выглядел намного профессиональнее. Для того времени. Это сейчас для всех в порядке вещей начинать переговоры с игроком за полгода до завершения его контракта.
— Это правда, что перед тем, как отказать «Зениту», вы провели в кабинете Толстых целый день?
— Правда. Двенадцать часов просидел.
— В чем был камень преткновений?
— Предварительный контракт с «Зенитом» у меня уже был, второе соглашение подписать не мог. Иначе грозила дисквалификация. Очень благодарен Виталию Мутко за то, что он вошел в положение и отпустил без проблем и претензий.
— Какие аргументы Толстых заставили остаться в «Динамо»?
— Ничего особенного Николай Александрович не говорил. Просто отмечал, что я вырос в Москве, сформировался как игрок в «Динамо», в нем же стал играть постоянно в основном составе. Зачем уходить?
— Голос повышал?
— Нет. Толстых ведь очень тонкий психолог. Он прекрасно знал, что криками и угрозами такой вопрос не решить. Мне вообще повезло на таких людей в «Динамо». Очень много в родном клубе встречал людей, которые отлично чувствовали психологические нюансы и знали, в какое русло и каким образом надо направить беседу.
— Вы так без перерыва двенадцать часов и просидели?
— Это почему же? Николай Александрович периодически отлучался по делам, говорил мне: «Ты пока подумай». Приезжает: «Подумал, решил?» — «Еще не решил», — отвечаю. Он что-то объясняет опять, куда-то снова собирается и говорит: «Думай дальше».
— Толстых с тех пор поменялся?
— Я ведь с ним давно не общался, вряд ли могу судить об этом. Но уверен: он остался таким же порядочным человеком, каким был всегда.
Мы зарабатывали смешные деньги
— Денег в «Динамо» больше предложили?
— Примерно столько же, как и в «Зените». Это ведь были не те времена, когда футболиста можно было заманить большими деньгами. Зарплаты во многих клубах были сопоставимы.
— Если их сравнить с нынешними заработками футболистов, разница большая?
— Думаю, некоторые сегодня за 90 минут матча зарабатывают больше, чем тогда за месяц (смеется). А то и за полгода.
— На стыке веков годовой заработок в «Динамо» был какого порядка?
— Точно уже и не помню. Но сравнивать с доходами действующих футболистов смешно.
— Ну, скажем, 500 тысяч долларов в год тогда зарабатывали?
— Не-е-т. Таких денег тогда не было. Значительно меньше. Потому в те годы наши футболисты еще уезжали за границу. Это сейчас никого не затащишь.
Александр Точилин: когда мог перейти в «Зенит», просидел в кабинете у Толстых двенадцать часов
