В воскресенье 36-летний футболист праздновал свое пятое золото чемпионата России, а в День Победы стал обладателем Кубка России клуб, из которого Семак перешел в «Зенит». Накануне матча с «Анжи» в интервью «Спорту» Сергей подвел итоги сезона и рассказал о дальнейших планах.— Переживали за бывшую команду в финале Кубка России?
— Посмотреть матч не получилось. Но, конечно, порадовался за «Рубин» — тем более он впервые выиграл этот трофей. Впрочем, для меня этот финал был беспроигрышным вариантом: победило бы «Динамо», было бы приятно за Диму Хохлова.
— Считаете, чередовать места проведения решающих матчей — правильная идея?
— Думаю, да. Ведь если в финал выходит немосковская команда, то рассчитывать на полный стадион в столице очень сложно. Кроме того, во многих регионах люди не избалованы матчами высокого уровня. Потому, считаю, это хорошая практика.
— Но некоторые функционеры и тренеры утверждают, что встреча за хрустальный трофей должна проходить непременно в Лужниках. По их мнению, финал на главном стадионе страны повысит статус турнира.
— А по моему мнению, статус турнира окажется высоким, когда он будет вызывать интерес и собирать полные стадионы. Пока же приходится признавать, что возможность выиграть Кубок России для клубов не так привлекательна, как раньше.
— Для изменения ситуации уже и двухматчевую систему вводили, и призовой фонд Сергей Фурсенко объявил… Что же еще надо сделать?
— Этот вопрос как раз к руководителям футбола. Думаю, можно искать разные варианты, в том числе и повышать призовой фонд.
— Вы победили в чемпионате четвертый раз подряд. Эмоции от последнего золота отличаются от тех, что были ранее?
— Отличие только в том, что сами чемпионаты складывались по-разному. Необычным вышел и последний турнир, который длится уже больше года. Понятно, что восприятие большого успеха со временем отличается. Одно дело, когда ты выигрываешь золотые медали первый раз, и другое, когда, например, второй или тем более пятый. Но чувство радости с очередной победой нисколько не притупилось. Как и прежде, мне очень приятно и почетно ощущать себя игроком команды, опередившей всех конкурентов.
— И даже столь внушительное преимущество над другими командами не внесло ощущения обыденности? «Зенит» снова выиграл золото за несколько туров до финиша, при том что сомнения в итоговой победе отпали еще раньше.
— Такое преимущество мы создавали только в концовке. До этого другие команды также имели и возможности, и амбиции побороться с нами за высшую награду. Но пока они теряли очки в играх между собой, нам удалось стабильно пройти концовку турнира.
— За счет чего это удалось именно «Зениту»?
— Во-первых, у нас сильная и сыгранная команда. И, наверное, в какой-то степени и удача нам помогла постоянно набирать очки на решающем отрезке.
— Признайтесь, есть в глубине души сожаление, что не удалось поучаствовать в по-настоящему захватывающем турнире? Чтобы судьба первого места решилась на последних минутах последнего тура.
— Никакого сожаления по поэтому поводу нет. Наоборот. Я давно говорил, что чем раньше мы оформим золото, тем лучше. По крайней мере мне как футболисту так больше нравится.
— Четыре года назад вам пришлось в спешном порядке отменять отпуск на Сицилии из-за неожиданного приглашения на чемпионат Европы. В этот раз решили дождаться, пока Адвокат объявит состав?
— Что касается отпуска, то на данный момент еще не решили, куда поедем. Пока этот вопрос еще в стадии обсуждения — думаем с женой, где и как лучше отдохнуть. Что же касается сборной, то за разговорами о своем возможном приглашении я не следил. Специально высказывания специалистов не читал, свои шансы не оценивал. Тем более чемпионат ведь еще не закончился. У «Зенита» остается последняя игра, которую мы должны провести достойно. И сейчас все мысли только об этом.
— И все-таки — мечтали сыграть на чемпионате Европы?
— Это приятно и престижно для любого футболиста. И я, конечно, не исключение. Но вопрос «быть или не быть?» передо мной не стоял. Исходил из того, что надо быть готовым к любому варианту, — как будет, так и будет.
— Когда Адвокат, приняв сборную, отказался от ваших услуг, обида промелькнула? Или, может быть, она появилась, когда во время отборочного цикла вы успешно играли за «Зенит»?
— Обиды не было. Да и быть не могло.
— Но все же — другие-то возрастные игроки туда продолжают вызываться.
— Но таких возрастных, как я, там все-таки нет.
— Неужели разница в полтора-два года, что у вас с Зыряновым и Семшовым, так принципиальна?
— Это существенная разница. В таком-то возрасте (улыбается).
— По вам не скажешь.
— У сборной есть тренер, который и принимает решения. На чемпионат Европы поедут другие ребята, которые, уверен, сыграют в полную силу. А я буду за них переживать.
— За неполные два года в «Зените» чему научились у Спаллетти? И возможно ли вообще в таком возрасте чему-то научиться?
— Я бы говорил в первую очередь, о мотивации. Меня пригласили в команду, где практически вся средняя линия состоит из игроков сборной. А потому соответствовать этому уровню и выдерживать конкуренцию с лучшими футболистами страны для меня было серьезным вызовом и мотивацией. И для этого мне необходимо не просто быть в тонусе, а, пожалуй, в двойном тонусе. Здорово, что в 36 лет есть такой стимул.
— В чем особенность методики Спаллетти?
— Все тренировки мы проводим в максимально серьезном режиме. Бывают, конечно, индивидуальные планы у кого-то из игроков, но во время подготовки к матчам выкладываемся полностью. И результат наглядно доказывает правильность этого метода.
— Спаллетти почти всегда, даже после неудачных матчей, на стороне игроков. Публичной критики от него дождаться практически невозможно. А бывает Мистер с вами жестким?
— Естественно. Он и есть жесткий, требовательный. Абсолютно ко всем.
— И поговорить на повышенных тонах может?
— Если ситуация того требует, конечно.
— И как часто это случается?
— Довольно часто (улыбается).
— А где такие разговоры чаще происходят — во время тренировок или матчей? Может быть, в раздевалке?
— Во время матчей в меньшей степени. Как правило, вспылить Лучано может, когда мы разбираем игру. Он человек эмоциональный, и поэтому нормально, что ему порой трудно спокойно реагировать, если его что-то не устраивает.
— В чем футболисту Семаку сейчас сложнее, чем ему же образца 10–12-летней давности?
— Восстанавливаться после матчей. Если игры через неделю, то проблем нет. А вот когда надо выходить на поле через два дня на третий, то подойти в оптимальном состоянии к игре значительно сложнее, чем молодому игроку.
— В 36 лет режим отличается от того, что был раньше?
— Вовсе нет. Ни в чем себе не отказываю и не делаю ничего, что раньше не практиковал. Так же питаюсь, сплю, после игры массаж, бассейн, сауна. Ничего не изменилось.
— В воскресенье закончится чемпионат. Что дальше?
— Мой контракт действует до декабря этого года. Наверное, встретимся с Максимом Львовичем Митрофановым и обсудим возможность продления соглашения.
— На какой срок?
— На пять месяцев, до мая 2013 года.
— Именно такой срок — ваше пожелание?
— Да, и я его уже озвучивал. Все-таки удобнее, когда договор заканчивается после тридцати туров, а не двадцати.
— А почему не хотите подписать контракт, например, на два года?
— Все-таки надо реально подходить к ситуации, в первую очередь к моему возрасту. Думаю, было бы неправильно как с моей стороны, так и со стороны клуба сейчас говорить о более длительном контракте, чем год. Это достаточный срок, чтобы показать себя. И если тренер окажется доволен моей игрой и все будет в порядке со здоровьем, то нам ничего не помешает через год снова встретиться и обговорить возможность продления сотрудничества.
— Вы ведь выиграли в России все, что было возможно. Где черпаете мотивацию опять себя настраивать на тяжелый труд?
— Для меня прекрасная мотивация — выходить на поле и побеждать. В каждой игре и тренировке.
— Допускаете, что однажды придете на тренировку и поймаете себя на том, что зеленое поле больше не манит?
— Конечно допускаю.
— Уже приходилось ловить себя на этом?
— Пока нет. Даже мельком такие эмоции не проскакивали. Если бы такое ощущал, то, возможно, на футбольное поле больше бы не выходил.
— Кстати, вам кто-нибудь напоминал про сходство с Александром Горшковым?
— Это в чем же?
— Он тоже перед окончанием карьеры несколько раз подряд продлевал контракт на один год.
— Нет, никто на это внимания не обращал. А Сашу я знаю очень хорошо, мы с ним в приятельских отношениях. И очень рад за него, что на закате карьеры ему посчастливилось играть за такую сильную команду и выиграть с ней титулы не только в России, но и в Европе. Он это заслужил.
— Перед матчем со «Спартаком» знали, что можете забить сотый гол в чемпионатах России?
— Вообще за прессой и статистикой я почти не слежу. Но слышал, что вплотную подошел к юбилею.
— И только?
— Да. Вернее, в какой-то газете прочитал, что у меня 99 мячей. Но перед игрой об этом уже забыл.
— Кто-нибудь напомнил?
— Приятель, который прислал сообщение, что скоро юбилей. Я уже по смыслу догадался, что речь идет о возможности забить сотый мяч.
— И когда судья назначил пенальти, помнили об этом?
— Тоже нет. Опять забыл (улыбается). Саша Кержаков напомнил и посодействовал.
— Почему после того, как вы забили пенальти, у Кержакова произошел конфликт с вратарем «Спартака»?
— По большому счету конфликта не было. Ребров просто не понял, в чем дело. Саша хотел забрать мяч, чтобы я его сохранил, а Артем просто не понял, почему у него этот мяч хотят забрать (улыбается).
— Ситуация разрядилась после вашего вмешательства.
— Я подошел и объяснил Реброву, что забил сотый гол, поэтому хочу забрать мяч на память. Артем все понял, сказал: «Все, все, извините. Я просто не разобрался в ситуации». На следующий день, кстати, он мне позвонил.
— Зачем?
— Еще раз объяснил, что произошло недопонимание. Мы с ним прекрасно поговорили, я сказал, что никаких претензий быть не может.
— Куда заветный мяч дели?
— Отдам его старшему сыну.
— Для того, чтобы играл?
— Пусть сам решит. Захочет — пусть играет. Кстати, именно Кержаков проконтролировал, чтобы этот мяч сохранили. Так что я ему вдвойне благодарен (улыбается).
— Партнеры на мяче автографы оставили?
— Нет. Ни на мяч, ни на чемпионскую футболку я автографы не собирал.
— Почти каждый раз после оформления золота команда, за которую вы выступали, обсуждалась в связи с тем, как она играла против мотивированных команд. Это и встреча ЦСКА с «Рубином», где все решил автогол Евсикова на последней минуте, и три поражения «Рубина» в концовке чемпионата в 2008-м, теперь поражение от «Спартака». Вообще, как решить эту дилемму? Проиграли «основой» — говорят, не было мотивации. Поставили бы много молодежи — сказали бы, что это неуважение к болельщикам...
— Когда решаешь главную задачу сезона, это сказывается на психологии. Хочешь не хочешь, но в подсознании это сидит крепко и сказывается как на игре, так и на подготовке к ней. При этом желание выиграть никуда не пропадает — все настраиваются на максимальный результат. Другое дело, что и в игре, и на тренировке в такой ситуации настроиться на запредельную самоотдачу уже очень сложно. А если еще и игра складывается удачно, в какие–то моменты и благодушие может появиться, желание сыграть покрасивее, возможно в ущерб надежности. Наверное, в какой-то степени это проявилось в матче со «Спартаком», но не стало определяющим в итоге. Сыграло свою роль и наше невезение, и, напротив, удача, которая помогла сопернику. В воскресенье был просто не наш день.
— Так, если настраиваться сложно, может быть, все же на такие матчи выпускать больше молодежи и тех, кому надо доказать, что они достойны большего доверия?
— Я рассказал об эмоциональном состоянии после того, как решаешь главную задачу. А уж решать, кого выпускать на поле в оставшихся матчах, — дело тренера.
— Тяжело веселиться во время вручения кубка за победу в чемпионате после поражения от принципиального соперника?
— Если празднование назначено, веселиться можно и нужно. Да, сразу после поражения было неприятно. Но прошел час, и о нем уже забыли. Ведь отмечали мы решение главной, более глобальной задачи. В такой момент говорить и радоваться надо именно по этому поводу.
