С недавних пор работая спортивным директором Академии футбола имени Юрия Коноплева, Овчинников продолжает воспринимать себя именно как тренера. Не теряя при этом надежды трудоустроиться, как сам говорит, в каком-нибудь амбициозном российском клубе.— Сергей Иванович, стоит говорить о передышке?
— Не определял бы характер моей работы как временный. Как это говорится? Нет ничего более постоянного, чем временное. Поступят предложения, которые меня заинтересуют, обязательно их рассмотрю. Не будут они соответствовать амбициям – и дальше останусь в Тольятти. Работа здесь познавательная.
— Чем же, простите?
— Конечно, функции спортивного директора отличаются от тренерских. Но я в свое время защитил дипломную работу на тему «Конфликты в спорте». И на данном этапе одно из направлений моей работы – как раз управление коллективом, что предполагает выстраивание коммуникационных отношений.
— Тема-то какая интересная.
— Всегда считал, что налаженная коммуникация плодотворно влияет на обстановку в коллективе. Это тот фактор, который позволяет прогрессировать как футболистам, так и команде.
— Когда-то у нас сопрягали работу функционера с «не очень честными играми».
— Сейчас мне сложно с чем-то подобным столкнуться. Я работаю с детьми. Наряду с другими профессионалами. Скажем, Олегом Гариным, бывшим нападающим «Локомотива» и впоследствии тренером многих команд. Не так давно мы вместе трудились в брянском «Динамо».
— Это он заманил вас в Тольятти?
— Нет. Геннадий Голубин, генеральный директор Академии, в октябре прошлого года предложил рассмотреть такой вариант. Мне он показался неожиданным, но согласие я дал.
— Неожиданным?
— До этого все варианты касались работы главным тренером. Тут же предложили нечто иное. Радует, что во мне видят различные достоинства. Согласился без сожаления.
— Не жалеете и теперь?
— Не до этого. Каждый день нужно соответствовать. Я работал во многих местах, но здесь уровень невообразимый. Не может не подкупать, как четко организован процесс. Думаю, и в Европе мало найдется аналогов.
— Молодежь у нас избалованная?
— Скорее – разная. Не думаю, что в плане ментальности мы чем-то кардинально отличаемся от других стран. Не склонен и к жесткой классификации: у них – хорошо, а у нас – плохо. С детьми просто нужно работать.
— Случай Ионова удивил?
— Вряд ли стоит удивляться. Каждый человек имеет право на ошибку. Не уверен, что она такая уж трагичная. Как для самого футболиста, так и для общественности. На мой взгляд, если мы не хотим парня потерять, стоит забыть о случившемся и поддержать его.
— Как-то вы сказали, что неуправляемых футболистов не встречали.
— Не встретил до сих пор. Могу найти общий язык с любым. Доволен, что у меня остались теплые отношения со многими игроками тех команд, в которых я когда-то работал. Связь поддерживаю с динамовцами Киева, Минска, Брянска. Ребята часто звонят, спрашивают даже, чем могут помочь. Кому-то уже я сослужил добрую службу – тогда звонят и благодарят. Считаю, необходимо быть рядом с теми людьми, с которым судьба свела. Всегда был искренен и честен с футболистами. Рад, что они своими успехами рекламируют меня как тренера. Например, Алан Касаев при мне дорос до уровня игрока сборной. Его трансфер в «Рубин» – один из самых дорогих в истории «Кубани».
— Гаджи Гаджиев заметил: Овчинников-тренер мудрее Овчинникова-игрока.
— Мне приятно, что Гаджи Муслимович, такой уважаемый человек, благожелательно отозвался обо мне. Я никогда не забуду его помощь и поддержку. Когда ему понадобится ответная услуга, безусловно, окажу ее. Однако думаю, что человек не меняется. Стержень заложен с детства. Все прекрасно понимают, что футбол – некое шоу, и ты должен ему соответствовать. Поэтому иногда и провоцируешь людей своими высказываниями.
— Например, о «Спартаке».
— То была скорее эмоциональная реплика, чем осознанная. Но она очень понравилась журналистам и болельщикам.
— Спартаковским – вряд ли.
— Ну и отлично! Это определенная игра, если говорить серьезно. Когда же вешаешь бутсы на гвоздь, сталкиваешься с куда большими проблемами, чем в бытность футболистом. Жизнь учит, что к людям стоит относиться благосклонно. Стараюсь сейчас никого не обижать и быть тактичным. Поэтому каждое слово обдумываю и взвешиваю. Предпочитаю не критиковать, а поддерживать.
— Отчего же?
— Прежде всего, никто из нас не судья. Да и сам по себе тренерский хлеб не из легких. Поэтому склонен со всеми коллегами выстраивать ровные отношения.
— А как же фраза о том, что стали влюбляться в «Спартак»?
— Объясню. Когда я сыграл последний матч за «Динамо», меня вдруг поддержали болельщики «Спартака». Парадоксально? Да. Странно? Да. Но это так. На улицах подходили, в магазинах заводили разговор. Кроме того, сказалась и моя личная симпатия к Валерию Карпину, которого уважаю как футболиста и как тренера. Я полностью на его стороне и не разделяю звучащей в его адрес критики.
— Огульной?
— Необоснованной. Критикуют ведь, не разобравшись во многих моментах. В общем, я симпатизирую не «Спартаку», а тем людям, которые сейчас трудятся в этой команде.
— Своим подопечным зачитываете колкости наподобие ваших игроцких?
— Да, считаю, психологическое воздействие на футболистов во многих матчах имеет решающее значение. Зачитываешь ведь, чтобы разозлить и задать определенный настрой. Здесь я, полагаю, не первооткрыватель. Думаю, и уважаемый мною Газзаев тоже. К слову, рассказывают, Валерий Георгиевич цитировал меня на своих установках. Не уверен…
— Миф, значит?
— Может быть. Овчинников не та фигура, чьи слова можно зачитывать. Думаю, есть более достойные кандидаты среди футболистов и тренеров. Жозе Моуринью, допустим. Если же подобное и происходило, то я более чем польщен.
— Поступающие предложения тренерской работы пока не столь лестны?
— Почему же? Два-три варианта выглядели неплохо. Именно в финансовом плане. Но без большой перспективы.
— Расшифруете?
— Я бы, конечно, хотел работать в премьер-лиге. Тут и скрывать нечего. Допускаю варианты из первой лиги, от клубов с задачами. Не вижу смысла вновь ехать куда-то в ближнее зарубежье. Даже если бы предложили большой контракт на долгий срок. По этой причине пришлось отказать уважаемым людям. Я благодарен им за интерес. Но на сегодняшний день не был готов ответить согласием. Как будет завтра? Не знаю. Жизнь диктует свои правила.
— Сергей Кирьяков сетовал: на молодых тренеров не смотрят, предпочитая иностранцев.
— Не очень приемлю выражение «молодой тренер». Нет, мне приятно, что на пятом десятке называют молодым. Блестяще! Само же определение некорректно. Скажите, Юрий Семин – старый тренер?
— Скорее, многоопытный.
— Тогда надо говорить о тренерах не «молодые», а «неопытные». Хотя я считаю, что опыт – это не количество прожитых лет. Слуцкий, к примеру, в сравнении с тем же Семиным не столь опытен. Но он руководит топ-клубом и руководит блестяще.
Что же касается сути вопроса, сегодня большинство руководителей действительно боится доверять своим. Но ситуация, не сомневаюсь, изменится. К этому есть предпосылки. Евгений Гинер не испугался, и армейцы во второй раз пробились в плей-офф Лиги чемпионов. Андрей Кобелев в свое время привел «Динамо» к бронзовым медалям, а прогресс «Крыльев» при нем налицо. Я уверен, что честные и порядочные будут работать.
— Какое самое неожиданное предложение к вам поступало?
— От «Кубани». Я тогда работал в киевском «Динамо» и не имел самостоятельного опыта, а тут доверяют команду премьер-лиги. Конечно, я хотел работать, но ситуация развивалась сверхстремительно.
— Думал, упомянете об африканских вариантах.
— Честно говоря, их особо и не рассматривал. Дело даже не в том, сколько километров до Марокко или Туниса. Просто приоритетное направление – Россия. Поэтому не задумывался серьезно, в том числе и о португальском, и о бельгийском, и об украинском вариантах.
— Вы в свое время обмолвились о кайфе, который получаете от тренерской деятельности. Самая кайфовая работа в карьере?
— Наряду с «Кубанью» – минское «Динамо». Многое удалось сделать в братской республике. Жаль только, не попали в призы. Это было бы чудом – с предпоследнего места на пьедестал. Но я рад и итоговому четвертому месту.
— Минск или Киев?
— Отвечу так: Минск приглянулся чуть больше. Это отнюдь не предпочтение. Я чувствовал себя счастливым в Киеве. Во-первых, работал со своим любимым тренером, со своим учителем и наставником. Много добрых слов готов сказать о Семине. Во-вторых, трудился в системе величайшего клуба на постсоветском пространстве. Даже гордился этим! Но говорим мы о моем ощущении: Минск показался ближе.
— Поясните?
— Я был удивлен состоянием автомобильных дорог. Для меня это – важный фактор. А там получил отсутствие пробок. Абсолютное! С Москвой не сравнить. Отметил бы даже, что по качеству жизни Минск нашу столицу превосходит. В несколько раз!
— Нужно заметить, что это говорит коренной москвич.
— Я убедился, что жить лучше в Минске. Сейчас говорю не о политике, а о социальной сфере. Для простых людей созданы потрясающие условия. Не нужно много денег, чтобы жить комфортно, чего не скажешь о Москве.
— Минские коллеги подсказали: контракт с «Динамо» вы заключили в пятницу 13-го.
— Надо же, не обратил внимания! Сейчас понимаю, что и ладно. Иначе уволился бы через месяц. Когда только пришел, застал не очень хороший микроклимат. Команда находилась в гнетущем состоянии. Ничего не получалось, результатов не было. Как я понял, проблема заключалась в психологии. Ну и, конечно, оставляла желать лучшего физическая подготовка. Несколько был провален подготовительный период. Мне бы не хотелось подробно касаться этой темы – с моей стороны это было бы неэтично. Мы засучили рукава и довольно быстро выправили ситуацию. Трудновато пришлось. Нагрузка выпала колоссальная.
— Зато сейчас Станислава Драгуна сватают в «Анжи», а чуть ранее им, как говорят, интересовался ЦСКА.
— Интерес проявляют еще с десяток команд, не только российских. И это понятно: таких футболистов мало. Не могу без симпатий говорить о Станиславе. Я рад, что именно при мне он попал в сборную. Даже отметился забитым мячом. Как игрок и человек – это фигура мирового масштаба. Думаю, мир еще узнает о Драгуне.
— Сергей Гуренко, когда его спросили, на какое бы место минское «Динамо» претендовало в российской премьер-лиге, затруднился с ответом.
— Я могу говорить лишь за свой коллектив. Не думаю, что оказались бы в первой восьмерке. Средний возраст команды крайне мал. «Динамо» живет, продавая лучших. В прошлом году, к примеру, ушли девять футболистов, шесть из которых – это игроки национальной сборной. По сути, работал с дублерами. В общей массе они составляли две трети состава. Но в том, что играли бы в премьер-лиге, не сомневаюсь. И выглядели бы достойно! Тот футбол, который мы показывали, специалисты сравнивали с игрой киевского «Динамо» 70-х годов. Если честно, был польщен. Именно такой футбол люблю и проповедую.
— Фантастический, как вы сказали в одном интервью.
— Да, сказал. Мне нравится это слово. Наверное, все выглядело намного скромнее. Наверное, целостными наши матчи не назовешь. Молодежь стабильностью как раз не отличается. Но мы пытались играть современно: использовали высокий прессинг, много рисковали, шли в атаку. Такой футбол не может не нравиться зрителям.
— Как и руководителям.
— Задача стояла следующая: создать боеспособный коллектив с прицелом на следующий год. Руководство же пошло другим путем. Как уяснил для себя, они не смогли бы оплачивать контракт. Хотя, если бы со мной поговорили по-человечески, я бы пошел на сокращение зарплаты.
— Зачем?
— Из уважения к ребятам, с которыми работал. Да и мне было бы интересно довести начатое дело до логического конца. Понимаете, я очень лояльный тренер. Со всеми стараюсь находить общий язык и избегать конфликтных ситуаций в принципе. Но, знаете, сложно предположить, какие цели преследует руководство. О них остается лишь догадываться. Юрий Чиж в предварительной беседе, когда встречались не как президент и как тренер, показался открытым и нормальным… Скажу «мужиком», может грубо прозвучать. Просто – человеком. Я даже проникся симпатией к этому руководителю, который говорил правильные вещи и на словах выражал поддержку.
— Чувствую, вскоре отношение изменилось.
— Еще до подписания контракта! Когда номер Юрия Чижа набрал Анатолий Федорович Бышовец.
— ???
— Анатолий Федорович счел нужным позвонить Юрию Александровичу и рассказать обо мне, как человеке и как тренере. Сами понимаете, в каком ключе. Как раз после этого отношение ко мне несколько поменялось.
— Несколько?
— Изначально планировали заключить контракт на четыре года, а подписи поставили под соглашением до конца года. Это, конечно, меня совершенно не устраивало, но выбора не оставалось. За что огромное спасибо Анатолию Федоровичу. Но этим он и отличается. Он у нас один такой.
— Простились хотя бы достойно?
— Можно и лучше. Не понял, откровенно говоря, непрофессионального отношения руководства даже не ко мне, а к самой команде. Ну нельзя вести себя так! Команда бьется за второе место, в очном споре побеждая серебряного призера, а на пресс-конференции в это время звучит: команда плохая, тренер никудышный, клуб пропал. Без этого, глядишь, не проиграли бы в трех матчах на финише и заняли бы призовое место.
— Прослеживается тенденция: возглавляете команду, терпящую бедствие, выправляете ситуацию и уходите.
— Никто же не доверит, условно говоря, «Локомотив» или «Динамо». Вот и выходит из меня пожарный: я спасаю, а потом приходят другие.
— Как себя в этом статусе ощущаете?
— Великолепно! Обращайтесь, пожалуйста, если кто-то собрался тушить пожар. Спасем любую команду из самой безвыходной ситуации. Немного обидно даже. Самое главное, у меня нет ответа на вопрос о причинах. Не скажу, что я сложный человек в общении с руководством. Может, как раз жесткости мне и не хватает. Как это удивительно ни прозвучит. На самом деле, приходится сталкиваться с разным отношением к себе. Мир футбола полон слухов и надуманных историй. Это оставляет след в душах непосредственных начальников. Я ведь до конца не понимаю, чем они руководствуются, разрывая контракт со мной. Может, кому-то дорогу перешел, и этот неведомый куратор преподносит мне подарки.
— Исключений из сценария «пожарной» работы не припомните?
— «Кубань». Хотя и там на момент моего прихода оставалось шесть человек. С миру по нитке команду набирали. К сезону из-за финансовых проблем готовились лишь месяц. Я не жалуюсь – этот момент учитывал и был готов решить задачу. Исходя из того, как играли, остались бы в премьер-лиге спокойно! Но руководство решило иначе. Дескать, команда амбициозна, а тренер ее тормозит.
— Уходя, вы помянули недобрым словом двух, как выразились, негодяев, которые тратят деньги владельца «Кубани».
— Что ж, раз так сказал, значит у меня действительно накипело. Официально один из них свою должность занимать вообще не должен. Это все, что я могу по этому поводу вам сказать. Знаете, если ты как тренер просто занимаешься творчеством, это особо никому не нужно. Об этом говорит практика. Существует много сопутствующих факторов, на которые в своей работе нужно отвлекаться. Я этого не хочу. Если не будет нормальной работы, через себя не переступлю. Лучше займусь чем-нибудь другим, но останусь честным. Конечно, мы все не без греха. Не склонен себя идеализировать. Но есть серьезные вещи, поступаться которыми нельзя в любом случае.
— Например?
— Вы знаете заповеди? Их всего-то семь и есть. Могу лишь повториться: через себя не переступлю. Как бы нужда ни заставляла. Чтобы я предал ради корысти или, не дай бог, убил… Исключено.
— Кажется, у вас есть своя заповедь: «Вмешаться в мою работу невозможно».
— Потому что за результат отвечаю я. Никто иной! Давить на меня, вмешиваться в тренерский процесс – бесполезное дело. Может, это и злит руководителей. Но умного человека этот постулат не может настроить против.
— Когда окончательно убедились: в «Локомотиве» вы персона нон грата?
— Даже не знаю. Со мной никто из клуба не контактирует. Хотите спросить, не обидно ли? Да, обидно, глупо отрицать. Но в Черкизове новое руководство, которое по-своему видит построение команды. С чем-то я могу быть не согласен. Но если абстрагироваться, назвать Смородскую худшим президентом в премьер-лиге ни у кого язык не повернется.
— Знакомы?
— Нет, к сожалению. Ни разу не разговаривал, ни разу не видел воочию. Поэтому сейчас могу рассуждать с позиции болельщика «Локомотива». А кому в нашей стране интересно мнение болельщика? Мне остается лишь болеть и переживать за клуб. Невзирая на то, кто там сейчас у власти и как она ко мне относится.
— Сколько раз за это время могли вернуться?
— Краем уха слышал, что Жозе Коусейру вроде бы хотел этого. Не знаю, насколько эта информация соответствует действительности.
— Смородская утверждает, что и разговора на эту тему не было.
— Пусть так. Но они еще придут к кандидатуре Овчинникова в качестве главного тренера. Я в этом даже не сомневаюсь. Когда это произойдет? Не думаю, что сейчас. Но мы подождем. Кто терпит, тот и выигрывает.
— Куда вероятнее, что вы возглавите «Динамо».
— Это почему же?
— Послужной список изобилует динамовскими командами: московское, сухумское, киевское, брянское, минское…
— На днях сам об этом задумался. Не знаю, может, по жизни кто-то ведет. Я ведь – воспитанник этого общества. Может, кто-то очень хочет, чтобы я работал именно в динамовских клубах.
— Которые вы уже практически исчерпали.
— Московское осталось. Как тренер я там не работал.
sportsdaily.ru
