Защитник мёнхенгладбахской "Боруссии" Мартин Штранцль рассказал о своей жизни в Москве во времена выступлений за "Спартак".
– Самое теплое воспоминание о «Спартаке»...
– Трижды выигрывал с командой серебряные медали, причем в двух случаях они вполне могли обернуться «золотом». Матчи в Лиге чемпионов. Помню все победы над ЦСКА – это особенно приятно. Атмосферу на нашем стадионе. Фанаты всегда поддерживали «Спартак», даже в сложные времена. Спасибо им за это.
– Подарки вам шлют в Менхенгладбах?
– Я ничего не получал. Может, они не знают мой адрес?
– Самый неприятный эпизод в российской карьере?
– Когда вплоть до последнего тура идешь с соперником шаг в шаг и в итоге не выигрываешь «золото», это опустошает. Еще на память приходят теракты и прошлогодний смог, когда, кажется, горело все что только может гореть. Но в целом, повторюсь, я провел в России отличное время.
– Есть какая-нибудь «фишка», по которой тоскуете, – матрешки, многочасовые перелеты, борщ?
– Я не впечатлительный и по русской кухне не скучаю. Жена всегда готовит мне австрийскую пищу – шницели, штрудели…
– Кевин Кураньи признался, что никогда не пил водку в чистом виде. Только смешанную с Red Bull.
– А я пил, и в чем проблема?
– Понравилось?
– Пиво, водка, виски – в конечном счете все приводит к нужному эффекту (смеется).
– К чему так и не смогли привыкнуть в России за пять лет жизни?
– Московские пробки… Я все время о них говорю, когда спрашивают о России. В Гладбахе сел в машину – и через 15 минут на базе. Даже между тренировками успеваю домой заехать. А в Москве я выезжал в 8.45 и почти час тащился до Тарасовки.
– Самая жуткая пробка?
– Однажды простоял три с половиной часа! Чуть не психанул, как герой Майкла Дугласа в фильме «С меня хватит». Хотелось бросить машину и поехать на метро. Еле сдержался.
– Сразу вспоминается матч с «Интером» в 2006‑м…
– Город стоял. У нас не оставалось другого выбора, кроме как спуститься в метро. Люди в вагонах думали, что их разыгрывают. Кто-то нас фотографировал, кто-то подходил за автографом. Приехали в Лужники, кажется, за 40 минут до начала игры и, толком не размявшись, вышли на поле. Пропустили на первой же минуте…
– Разве не вы тогда промахнулись по мячу?
– Облажался, что уж теперь…
– Иностранцы часто блуждают по московскому метро, будто попали в лабиринт. Вы бы смогли самостоятельно добраться, скажем, от «Спортивной» до «Шоссе Энтузиастов»?
– Главное – ориентироваться, какая по цвету твоя ветка, и считать станции. Со мной провели работу, как только я приехал в «Спартак». Даже карту выдали с английскими названиями.
– Вы же и на русском умеете!
– Ну да. Пытался давать интервью, но так и не понял, как журналисты на это реагировали. Нормально я говорил?
– Очень даже. Люк Уилкшир признался, что самая сложная фраза на русском, которой он владеет, это «девушка, дайте счет, пожалуйста».
– А если его будет обслуживать мужчина? Мне в этом плане особо гордиться нечем. Выучил, как мог. А ребята помогали, исправляли.
– Матерные слова все запомнили?
– Иностранные футболисты заучивают их прежде всего! Еще я знаю, что такое «кони». Но это же не мат, правда?
Советский Спорт
Штранцль: всегда говорю о пробках, когда спрашивают о России
