Корреспондент встретился с экс-наставником московского «Динамо», «Шинника» и «Химок», в 2005-м году ставшего лучшим тренером Казахстана и выигравшим с «Кайратом» чемпионат этой страны.«Практику проходил у Бышовца»
- Алексей Алексеевич, сейчас в вашей тренерской карьере наступила пауза. Чем занимаетесь в период этого вынужденного простоя?
Алексей Петрушин
- Самое главное – получил тренерскую лицензию категории Pro. Недавно посещал матчи Кубка Содружества. Вообще стараюсь следить за всеми футбольными событиями, чтобы, что называется, быть в тонусе.
- Тема диплома у вас какая была?
- По тактике. Называлась: «Формирование средней линии в современном футболе».
- Сергею Юрану на защите комиссия задавала много дополнительных вопросов. А вам?
- Вопросы были, но все в рамках темы. А поскольку последние три года работы я использовал именно современные принципы формирования средней линии, затруднений они у меня не вызвали.
- Из тех команд, в которых вы работали, где лучше всего получилось реализовать свои идеи?
- Какую-то одну выделять не буду. Вот, например, в дубле московского «Динамо» получилось здорово: мы играли в третьей лиге, и первое поражение потерпели, по моему, в только в 20-м туре сезона-97. Тогда турнира дублеров не было, и играть приходилось с мужиками. Помню, как-то на дубль приехал Илья Казаков – они снимали сюжет про команду. Так вот после игры он мне сказал: «Вы знаете, ваша команда от основного состава отличается. Вы играете в быстрый, современный футбол». Но что больше всего меня радовало – болельщики ходили на эти матчи. Хотя своих соперников мы принимали то на базе, то вообще в Серпухове. Кроме «Динамо» еще можно отметить казахстанский «Кайрат» и липецкий «Металлург».
- О чем вам говорит дата 3 июня 1972 года?
- (Улыбается). Моя первая игра за основной состав московского «Динамо». Это было в Киеве. Вышел на поле минут за 25 до конца встречи. В команде на тот момент было много травмированных футболистов, и Константин Иванович Бесков дал мне шанс, выпустив на поле вместо Анатолия Кожемякина. Мне предстояло действовать против Владимира Мянтяна – одного из лучших, на мой взгляд, советских футболистов. С того момента, кстати, и подружились.
- Сейчас тоже с ним общаетесь?
- Редко. Только если пересекаемся на каком-нибудь турнире.
- Установку, которую вам тогда дал Бесков, помните?
- Да. Главной задачей было выключить из игры Мунтяна, через которого у соперника вся игра шла, и, по возможности, участвовать в атакующих действиях команды.
- За «Динамо» вы выступали десять лет. Светлые воспоминания наверняка остались…
- (После паузы). Вы знаете, наверное, это 1973-й год. Тогда при Качалине я сыграл 30 матчей за основной состав. Был кандидатом в сборную Советского Союза. 75-й год тоже получился хорошим. Уже после сезона мы ездили в Австралию, где сыграли со сборной этой страны шесть матчей. Одержали три победы, и столько же раз сыграли вничью.
- В 1990-м вы окончили ВШТ, какие воспоминания остались от учебы?
- Во-первых, мы тогда учились два года. И, надо признать, было много лишнего. Никаких поездок за границу на стажировки не предполагалось. Я практиковался у Бышовца в московском «Динамо». После этого я обязан был вернуться. И в 1990-м возглавил «Спартак» из Андижана.
- Уровень жизни в Андижане, мягко говоря, не самый высокий. Что из себя представлял «Спартак» из этого города?
- Был президент, тренировались мы на искусственном поле, что тогда было в диковинку. В это время началась перестройка, и в Узбекистане пошли волнения. Я как раз этот момент застал. 2 мая должен был состояться очередной тур, который мы пропускали. Паузу решили заполнить товарищеским матчем с «Пахтакором». Приезжаем на стадион – милиции практически нет. Это было удивительно, потому что на каждой игре их обычно очень много. Ребята начинают переодеваться, готовиться к игре. И тут где-то за полчаса до начала нам говорят, что «Пахтакор» не приедет. Садимся назад в автобус, а нас не выпускают с территории стадиона. Кое-как выбрались, уехали. Потом я помню, что вышел из автобуса, пошел гостиницу. И уже там узнал, что начались погромы на улицах, пожары. Потом говорили, что из Ферганы вводили войска в город.
Президент клуба от нас отказался, и так в один день «Спартак» оказался никому не нужен.
Команду перевезли в Ташкент. Там мы и играли, и тренировались. Я тогда сразу сказал, что доведу команду до конца первого круга и уйду. Потому что практически все ребята разъехались, никого не осталось. На последний выезд Омск – Иркутск поехали только 13 человек. Двое из них – совсем молодые: вратарь и полевой игрок. В Омске последний ломает руку. А следом травму получает Корнюхин. И в воротах оказывается молодой парень. Проиграли 2:1, а на матч в Иркутске этот вратарь уже играл в поле. После той встречи я вернулся домой.
- Футбол в России начала 90-х вспоминаете с содроганием?
- Даже говорить об этом не хочется. Беспредел был полнейший…
«По «головам» никогда не ходил»
- Когда вас пригласили вернуться московское «Динамо»?
- Надо сказать, что меня не приглашали, я сам навязался. Встретились случайно с Адамасом Голодцом в магазине. Набрался наглости, подхожу к нему: «Адамас Соломович, хочу вернуться в «Динамо». Вы не против?». Он согласился. Вообще вспоминаю о нем с теплотой. Это был как раз тот человек, который умел работать с молодыми. Многие ребята, прошедшие его школу, затем становились хорошими мастерами. Так вот Голодец поговорил с Толстых и я оказался в «Динамо». Первоначально разговоров о том, что я буду работать с дублем – не было. Но потом, когда уже принял команду, мы стали показывать хорошие результаты.
- Из тех, с кем работали в дубле, кто «дорос» до «основы»?
- Самый известный – Гусев. Были еще способные ребята, поигравшие потом в высшей лиге: Гордеев, Лихобабенко. Еще один талант – Виталий Кулев. Техничный, умный игрок с хорошим пасом. Но ему не повезло: получил серьезную травму, и на высокий уровень так и не вернулся. Женя Кораблев большие надежды подавал, но сейчас о нем ничего не слышно.
Еще можно вспомнить Дятеля. Единственный игрок 1980-го года рождения, которого я взял в дубль. Его потом Ярцев продал в Бельгию, в команду высшей лиги. Гришин, которой сейчас за «Амкар» играет, тоже у меня начинал.
- Ваше назначение на пост главного тренера основной команды «Динамо» как произошло?
- Это могло случиться и раньше, чем в 99-м. Встречались с «Торпедо» на Восточной, матч завершился вничью 2:2. После игры Толстых сказал: «Приезжай в клуб». Туда же приехал Ярцев. Увидел меня, говорит: «Все понятно». Тогда перемен не произошло, ему, насколько я знаю, дали какое-то время на исправление ситуации. Уже потом, после отпуска, когда команда собралась, Ярцев сказал, что я ему не нужен, что перерос дубль, и он хочет взять другого. Я прекрасно понимал: он видел во мне конкурента. Хотя я по «головам» никогда не ходил. Толстых, тем не менее, оставил меня в системе клуба. А после увольнения Ярцева спросил: «Готов работать?». Я долго не думал, ответил, что готов.
- Первый матч в роли главного тренера вы проводили с «Ураланом». Тут встречу пропускала почти половина игроков основного состава: Кобелев, Некрасов, Штанюк, Островский, Гришин. Не самый удачный расклад для дебюта…
- Что сказать… Не всегда же приходится начинать когда команда «на ходу». Чаще как раз наоборот. Пришлось взять из дубля Булатова и Макарова. Победили 1:0. А вот следующие два матча я уже проиграл: сначала «Зениту», потом «Шиннику».
- Помнится перед игрой с «Зенитом» болельщики «Динамо» активно обсуждали выход на поле нигерийца Лаки Изибора.
- Это вообще отдельная история (улыбается). Его взял в команду Толстых. Он принадлежал «Реджине», а играл на Кипре. В то время в «Динамо» было много мощных, высоких игроков. И Лаки - такой же. Смешной игрок. Ему надо было не по полю бегать, а вокруг него. Потому что человек – настоящий атлет. Вы же знаете, как в то время за границей футболистов подбирали. Брали пачками, потом раздавали в аренду. Вот так и с Изибором вышло. «Реджине» он оказался не нужен, поиграл на Кипре, а потом и в «Динамо» приехал, поскольку очень понравился Николаю Александровичу.
«Первак три игры был главным тренером»
- Алексей Алексеевич, в вашей тренерской практике бывали случаи, когда президент клуба говорил, кого надо ставить в состав?
- Такое случалось. Когда работал в Челябинске, приезжал гендиректор, клал на стол листок бумаги и говорил: «Вот этот состав должен играть». Я отвечал: «Когда будет Юрий Михайлович работать главным тренером, тогда и определит состав. А пока главный тренер я – решать этот вопрос мне».
- Ни разу не согласились?
- Естественно, нет. Хотя мне многие не раз говорили, что надо быть более дипломатичным, «гибким». Да, наверное, мне этого не хватает, но только в одном: когда речь идет о работе. Я могу пойти на компромисс в других вопросах, но здесь я отвечаю за результат, поэтому подобные вещи – моя компетенция.
А с Перваком вообще были интересные взаимоотношения. «Лукойл» был его собственностью, и он считал, что может вмешиваться во все дела команды. Однажды, в присутствие чужих людей он начал на меня кричать. Я в долгу не остался – ответил тем же. А потом, когда остались наедине, добавил, что не позволю в присутствии чужих людей разговаривать со мной таким тоном. Он в ответ: «Это мои друзья». Я говорю: «Это ваши друзья, но не мои». Ну и дальше почти все время разговаривали на повышенных тонах. Он часто предъявлял претензии: не так играете, не так тренируетесь. Считал, что если платит деньги, то имеет право вмешиваться в мою работу.
«Лукойл» при мне перешел на игру в линию. Причем мы мало пропускали, а забивали прилично. И вот за шесть туров до конца первого круга меня уволили. Помню, даже заголовок был в газете: «За что?». Мы немного отставали тогда от лидера «Содовика», но в личной встрече обыграли его 3:0.
- То, что у Первака сложный характер, говорили многие. Но при этом не забывали, что именно он привез в «Спартак» Видича.
- Как менеджер он очень силен. Этого у Первака не отнимешь. Но менеджмент и футбол – вещи абсолютно разные. И когда он убрал меня из команды, я спросил гендиректора: «Кто будет тренировать?». Он ответил: «Первак будет». И потом три игры Юрий Михайлович был главным тренером. Что из этого получилось? Если через пару недель взяли другого тренера, ответ, я думаю, очевиден.
- Алексей Алексеевич, вы работали в России 90-е, работали и в последние годы. Наш футбол стал за это время «чище»?
- Не во всем. Но это есть не только у нас, так в любой стране. Это было, есть и будет. По крайней мере пока футболе крутятся такие большие деньги – точно.
- Сталкиваясь в своей тренерской практике с подобными проблемами, как до сих пор не потеряли мотивацию?
- Я люблю работу тренера. И готов отвечать за свои ошибки, которые у меня, как и у любого тренера, были, есть и будут. Но вот отвечать за чужие – нет.
- И в завершение разговора хотелось бы узнать: каковы дальнейшие планы?
- Знаете, есть реклама, в которой Суворов говорит: «Ждем-с». (После паузы). Хочется работать на высоком уровне, силы есть.
Футбол-1960
