Бывший гендиректор «Спартака» Юрий Первак — о том, что на самом деле происходит с «красно-белыми», болельщики которых требуют отставки руководства"Я пришел в «Спартак» уже под конец эпохи Червиченко. Был 2004 год, но у меня тогда сложилось впечатление, что попал в 1994-й. В клубе не было нормальной бухгалтерии, как велись финансовые дела вообще непонятно. Платежи производились по каким-то записочкам, квиточкам или наличными, вообще без всякой документации. В общем, был полный бардак. Ни о каком адекватном менеджменте речи и не шло. И пришлось все, по сути, начинать с нуля: бухгалтерия, юридический отдел, финансовый и так далее… Я привел с собой команду менеджеров и мы понемногу начали выстраивать нормальную систему управления.
Что, неужели, вы не знали, куда приходили?
Меня приглашал в команду президент «ЛУКОЙЛа» Вагит Алекперов, когда уже было точно известно, что компания выкупит пакет акций у Червиченко. Я до этого уже работал под начальством Вагита Юсуфовича, и надеялся, что в «Спартаке» будет та же система менеджмента, что и в «ЛУКОЙЛе». Эпоха финансовой неразберихи заканчивалась, наступало время серьезных инвестиций, и соответственно дело оставалось только за грамотным менеджментом.
Сам проект показался мне интересным, потому что я всегда считал себя кризисным менеджером. Мне легче начинать с нуля: тогда есть возможность заново выстраивать систему, подбирать соответствующий коллектив и работать.
Как происходил процесс «передачи» клуба?
На тот момент Червиченко являлся всего лишь президентом: 60 % акций принадлежали «ЛУКОЙЛу», а остальная часть – Андрею Владимировичу. Он продал свой пакет, оставив за собой малозначимые 10 %, и «ЛУКОЙЛ» стал держателем 90 % акций «Спартака». Причем, на мой взгляд, Червиченко долго не думал о продаже своей доли. Тогда ведь как осуществлялся процесс финансирования: 60 % платил «ЛУКОЙЛ», а 40 - Червиченко. Но, как мне кажется, свои вложения он мог «отбивать» с помощью многочисленных трансферов игроков. Тогда, если вы помните, в отделе кадров «Спартака» числилось чуть ли не 70 футболистов. Что это были за люди, на каких условиях они перешли, сколько они стоили и как за них платили, не знал, пожалуй, никто, кроме, конечно, самого Андрея Червиченко. Но, повторюсь - с приходом серьезного владельца в лице «ЛУКОЙЛа» все должно было измениться.
Однако даже после серьезных инвестиций, кризис в «Спартаке» не миновал - скандалы, постоянная тренерская чехарда…
Давайте по порядку. Во-первых, команда после провальных сезонов, из середины турнирной таблицы почти сразу вырвалась на второе место. Что это - разве не серьезный скачок? Да, учитывая имя клуба, зная его историю и болельщиков, это могло кому-то показаться не достижением. Но на тот момент прыгнуть выше было невозможно.
Теперь что касается смены тренеров… Признаюсь, что инициатором отставки Невио Скалы выступил я. И не потому, что я так просто захотел, и не потому, что Скала чем-то мог не понравиться. Нет, это решение было вполне осознанным и продуманным. Дело в том, что я неплохо знаком со многими очень уважаемыми людьми из европейского футбола. Это и агенты, и менеджеры, и руководители топ-клубов. В основном немецких. Так вот, я понимал, что одного моего футбольного опыта и знаний в таком сложном вопросе, как смена тренера, недостаточно. И я посоветовался с этими людьми: подходит ли Скала на тот серьезный проект, который мы собираемся развивать в течение последующих лет. И они ответили: однозначно, - нет.
А по поводу Александра Старкова вы с ними советовались?
Конечно. Они ведь видели, как выступила Латвия на чемпионате Европы 2004 года. С теми игроками, уровень которых, откровенно говоря, не дотягивал и до первой российской лиги, чего-то достичь было невозможно. Но Старков смог сыграть там достойно и даже удивить. Было ясно, что он - высококвалифицированный тренер, тренер - фундаменталист. Единственный его недостаток на тот момент был в отсутствии опыта работы со звездами. И если бы он смог в себе это перебороть, он стал бы очень хорошим «спецом». И это говорил не я, это говорили футбольные профессионалы мирового уровня.
Но, похоже, отсутствие этого опыта и сыграло с ним злую шутку…
Не знаю, у меня до сих пор неоднозначное отношение к тому скандалу с Димой Аленичевым. Тогда странным образом совпало очень много условий. Начнем с того, что на Диму возлагались огромные надежды, на тот момент он был лучшим российским игроком с колоссальным мастерством и опытом. Во-вторых, мы надеялись на него как на человека, способного возродить тот спартаковский дух, который был утерян в эпоху развала команды. Аленичев мог объединить вокруг себя ребят, на него бы пошел болельщик, да и вообще таких людей за всю историю «Спартака» можно по пальцам одной руки пересчитать. Но все как-то не заладилось с самого начала.
Так сразу стало очевидно, что в тренерской концепции Старкова Аленичеву и Титову на поле вместе не находилось места. И в команде просто мог произойти раскол на два лагеря: Титов - Аленичев. Затем Диму, конечно, серьезно подвела травма: Старков как будто сразу потерял к нему определенное доверие. Ну и самое главное, мне до последнего момента не верилось, что Дима решился на то скандальное интервью. Аленичев не такой человек, и его слова, как мне казалось, не сочетались с его характером.
Неужели, вы верили, что «Спартак» может связывать свое будущее со Старковым?
На тот момент Старков, как фундаменталист, был очень важен для команды. Да, в будущем мы бы посмотрели: стоит его менять или нет? Но тогда он был полезен для нашего проекта. Может, иногда его футбол был не таким зрелищным, где-то от обороны. Но человека тоже можно понять: это был его первый серьезный контракт. Он получал тогда 1,2 млн. в год. Конечно, ему не хотелось рисковать ни результатом, ни деньгами. Но в начале пути - это нормально.
Вы вот все время говорите о некоем большом проекте. А в чем собственно его основная суть?
Самое главное: я все время пытался сделать из «Спартака» клуб высокого европейского уровня. По правде говоря, и чемпионат России воспринимался мной только лишь как этап к Лиге чемпионов. Я был уверен, что только успехи в Европе могут вернуть «Спартаку» имя и превратить его в настоящий суперклуб. И что, разве сегодняшний день не подтверждает это? Посмотрите, как стали относиться к «Зениту» после победы в Кубке УЕФА, как стали воспринимать нашу сборную после Евро? А кто до этого знал наших игроков, пока они «варились» в России?
Но для этого проекта должны же были быть какие-то четкие заготовки?
Конечно. Главное – для этого были нужны серьезные инвестиции. С ними проблем в клубе, благодаря «ЛУКОЙЛу», не было и нет. Средствами просто нужно было правильно распорядиться.
Я планировал пригласить в команду в качестве консультанта Отмара Хитцфельда. Тренера мирового класса, который выиграл в Европе все, что можно! И это было реально: у Хитцфельда было соглашение с телевидением, по которому он получал 2 млн. и не имел права подписывать ни один контракт. Но консультировать он мог. Представляете, Старков мог советоваться и обсуждать игры не с кем-нибудь, а с самим Хитцфельдом! Это был бы колоссальный опыт для самого Александра Петровича, да и помощь немца, безусловно, сказалась бы на результатах, и самое главное: насколько бы изменилось мнение о нас в Европе?! Отношение судей стало бы другим, совершенно на ином уровне велись бы переговоры с игроками. Да и сам уровень игроков, готовых поехать в «Спартак», вырос бы в разы. Профессионалы, ведь, в первую очередь при переезде спрашивают, кто тренер, а уже затем считают ноли в контракте.
И что в итоге не срослось?
Мне трудно сказать. Федун, вроде, был готов, хотя и понимал, что Хитцфельду за эти консультации придется платить немало. Решающее слово было за Старковым: если бы он согласился, немец бы приехал. Но что в итоге случилось - непонятно. Может, ему «посоветовали», что Хитцфельд нам не очень-то и нужен? Не знаю.
Что еще входило в ваш проект?
Были интересные задумки по полному ассоциированию брэнда «ЛУКОЙЛа» и «Спартака». То есть, в России на подсознательном уровне они шли вместе уже давно. Все-таки название спонсора на майке – это большая ответственность и для клуба, и для компании. Но не было, скажем так, наглядности. Я предлагал на каждой заправке «ЛУКОЙЛа» повесить большую эмблему «Спартака». Стоило бы это недорого, но сработать могло эффективно. Если в России все знали, кто стоит за клубом, то в Европе этого, конечно, не было. А у «ЛУКОЙЛа», как у мировой компании, хорошо развита своя сеть: его заправки стоят во многих странах - весь мир мог узнать не только о существовании крупной нефтяной компании, но и футбольного клуба, которой она владеет. А это ведь игра на имидж «Спартака», а в будущем - и на прибыль. К тому же были задумки по продаже билетов на российских заправках. Это тоже могло принести дополнительную прибыль клубу.
Затем были идеи по продвижению брэнда на азиатский рынок. Я, к примеру, хотел купить в команду японца Накамуру. Он ведь отличный игрок, выступал в Италии, потом в «Селтике» и погоды в «Спартаке» бы точно не испортил. Но помимо этого он очень популярен у себя на родине, его постоянно снимает японское телевидение. Так вот, если бы Накамура оказался у нас, я вам гарантирую: одну игру чемпионата России раз в неделю бы точно показывали в Японии. А это права на трансляцию - значит и деньги клубу, не говоря уже об имидже. Но японец сам не захотел приезжать: деньги его не волнуют, он просто получает удовольствие от футбола.
Такие же идеи были по поводу двух китайцев - естественно, лучших в своей сборной. И это нормальная практика: посмотрите на «Манчестер Юнайтед». Они взяли корейца Пак Чжи Суна и теперь мало того, что на «МЮ» молится вся Корея, так он еще и играет на каком уровне?!
Ну и, наверное, самая главная часть проекта - строительство стадиона?
Безусловно. Прошло уже три года с того момента как я ушел из «Спартака», а строительство по сути не сдвинулось ни на шаг: до сих пор, кажется, даже не получено разрешение. Когда все только начиналось, я привез в Россию одну из лучших в мире строительных фирм и менеджеров, которые вообще-то занимались подготовкой чемпионата мира 2006 года. Компания Hochtief AG должна была строить, а менеджеры продвигать брэнд «Спартака». На тот момент проект стоил $130 млн. Но! Разработчики говорили, что компания LG также заинтересована в этом проекте, и они готовы заплатить $20 млн., чтобы стадион назывался их именем. Далее: примерно 20 % стоимости любой арены уходит на технику и аппаратуру. LG, естественно, устанавливала все это бесплатно. То есть реальная стоимость стадиона колась в районе $80 млн.
И что в итоге?
А в итоге, мне сообщили, что у меня нет времени заниматься строительством, и его отдали в руки другого человека. Три года прошло и теперь все это обойдется в $550 млн. Причем, чтобы вы понимали, это реальная на сегодня стоимость, и цифры не нарисованные. Потому что, во-первых, изменился сам проект: там будет уже две арены, одна крытая, другая - нет. Вдобавок, почти на 60 % подорожал металл, ну и, конечно, инфляция. Но если бы мы все начали тогда, стоимость была бы во много-много раз меньше.
А за вас вообще часто решали, есть ли у вас время или нет?
К сожалению, да. Например, в истории с переездом Кавенаги. У меня уже была аргентинская виза, но в последний момент то же самое: у тебя нет времени, едет смотреть и заключать контракт Женя (Смоленцев - нынешний технический директор «Спартака» - Р.А.). По правде говоря, у меня тогда этот трансфер вызывал много вопросов: дорогой, сможет ли прижиться, попадет ли в тактическую схему?.. И я больше склонялся к покупке бразильца Дуду. Это был тоже рискованный вариант: у него была травма, и требовалось, как минимум, полгода на восстановление. Но он стоил гораздо дешевле, и как-то верилось в него больше. В итоге, время показало, кто принес большую пользу российскому футболу.
А вы не могли бы назвать точную сумму, за которую купили аргентинца?
По правде говоря, нет. Официально звучала сумма, кажется, в $14 млн, но я не вникал: мое дело было только перечислить сумму на указанные счета.
Но, несмотря на все мытарства Кавенаги в России, его удалось удачно продать в «Бордо». «Спартак», как минимум, на нем не потерял, и это, должно быть, достижение его селекционной службы?
А я бы не был в этом так уверен. «Бордо» не настолько богатый клуб, чтобы позволить себе такую роскошь.
Но какой смысл «Спартаку» завышать реальную сумму сделки?
Опять же, имидж. Взять футболиста за сумасшедшие деньги, который ничего не показал, платить ему зарплату в 2 млн. в год, а потом продать за копейки? Этого бы никто не понял.
Получается, даже, несмотря на то, что вы были генеральным директором, многие вопросы в клубе решались через вашу голову?
Да. Например, к приезду тех же Моцарта, Родригеса и Ковальчука я не имел никакого отношения. Ими занимался Женя.
Зато вы имели отношение к приезду тех футболистов, которые «решали» или сейчас «решают» в «Спартаке» - Аленичев, Ковач, Йеранек, Видич, Быстров, Торбинский, Баженов… Кстати, все защитники - выходцы из славянских республик…
Так очень важно, чтобы они понимали все указания вратаря. Быстрая языковая адаптация была одним из самых важных критериев. На этом мы и строили нашу селекционную политику.
Видич, наверное, одно из самых удачных приобретений «Спартака» за последние лет десять?
Если не больше. Причем достался он клубу, не поверите, примерно за $5 млн. Это просто копейки для игрока его уровня. Изначальная его стоимость колась в районе семи, но благодаря тому, что мы не стали затягивать с выплатой на три года и рассчитались практически одним траншем, нам сделали скидку. Когда мы его уже взяли, я спросил у Федуна, какую писать сумму отступных, в случае его перепродажи. Он ответил: 10 млн. Хотя уже тогда было понятно, что Неманья не собирается задерживаться в России надолго, и через год он будет стоить гораздо больше. А в Англии затем писали, что Видич – лучшая покупка «Манчестера» за последние 20 лет.
Получается, игрок всего за год настолько вырос?
Не совсем так. Думаю, Видич в России не очень прогрессировал. И Фергюссон, когда решал по нему вопрос, в большей степени ориентировался на игры за сборную.
Помимо Видича, у «Спартака» были возможности пригласить какого-то классного игрока из серьезного клуба?
На моей памяти полно. У клуба была возможность заполучить Самуэля Это’О, когда он еще даже не играл за «Барселону». Он тогда в Кубке УЕФА забивал «Спартаку» за испанскую «Мальорку». Естественно, было видно, что это игрок экстра-класса. Мы сделали предложение, спросили - сколько? Нам ответили - $10 млн. Но тогда в клубе у трансферов были немного другие задачи. А совсем скоро камерунца купила «Барселона».
И что неужели Это'О был готов на переезд в «Спартак»?
А кто бы его спрашивал? Агенты, которым он принадлежал, были готовы, а футболист - он, как чемодан: куда скажут, туда и поедет.
И что все футболисты так?
Не все, но очень многие. Игроки не всегда решают, где им играть.
И как в таком случае договариваться с агентами?
По-разному. Весь мир трансферов построен на процентах агентам и личных договоренностях. Если ты знаешь агента, или других уважаемых специалистов, то всегда есть возможность договориться. Если все стороны заинтересованы в сделке и, самое главное, футболист может помочь команде, на него надеется тренер, тогда почти все возможно.
А еще примеры можете привести?
Пожалуйста. Хенрик Ларсон - уже, наверное, легендарный футболист в истории футбола. В 32 года он был свободным агентом и мог бесплатно перейти в любой клуб. Он просил зарплату в $3 млн., и был готов переехать в Россию. Он же профессионал, и ему, по сути, все равно, где зарабатывать деньги. Но некоторым в клубе он показался старым, и сделка не состоялась. Зато затем Ларсон в свои годы забивал и в «Барселоне», и в «Манчестере».
Или вот другой пример - Кристиан Виери, тоже ведь в прошлом один из лучших нападающих в мире. У него заканчивался контракт с «Интером», и итальянцы за заслуги перед клубом готовы были его отпустить бесплатно. Главное было «потянуть» немаленькую зарплату Виери. Ему тогда было 32 или 33 года, и пользу «Спартаку» он еще мог принести, учитывая его опыт и статус. Я уже не говорю о его пользе для имиджа клуба. Так вот мы нашли компромисс по его зарплате. У Кристиана есть собственная линия одежды, и если бы нам удалось помочь ему наладить распространение в России, то, естественно, размер его зарплаты уменьшался бы во много раз. Но и с ним вышла та же история – мол, старый и все.
В «Спартаке» мог также играть нынешний основной защитник «Манчестера» и сборной Франции Патрис Эвра. Договоренность уже была, но в последний момент один «великий специалист» отсоветовал Федуну его покупать: характер у француза сложный, взбалмошный и непонятно как он себя здесь поведет?
Но самая нелепая история вышла с левым защитником немецкой «Герты» и сборной Хорватии Йосипом Шимуничем. На него тогда претендовало несколько клубов, но мне, благодаря немецким агентам, которые сработали на имидж «Спартака», удалось договориться с игроком и клубом. Причем сумма была тоже вполне реальная - $5,5 млн. От нас уже ждали официального факса, чтобы начать оформление сделки. Когда вдруг на следующий день в «Герту» звонит все тот же «специалист» и говорит, что он действует по поручению президента клуба Леонида Федуна. Его спрашивают: «Где Первак?». Ну, мол, у него сейчас нет времени заниматься этим вопросом. «Хорошо, Шимунич продается, но за $10 млн.».
Почему они так ответили?
Потому что у российских клубов еще нет того статуса, чтобы вот так напрямую, в лоб, вести переговоры по ценным игрокам. Эти дела надо вести осторожнее: через агентов, знакомых, менеджеров и так далее. Пока мы не обретем статус суперклубов нужно привыкнуть договариваться. А так напрямую нам, конечно, будут рисовать сумасшедшие нули.
В общем, в клубе постоянно пытались действовать через вашу голову. И вы, конечно, с этим мириться не стали?
Да, признаться, я в общей сложности написал три заявления об уходе: два порвали, а третье уже не стали.
Получается, внутри «Спартака» на протяжении уже стольких лет нет доверия?
Это действительно так. Мало того, что любой мой шаг рассматривался через микроскоп, так еще в клубе работали люди (да, они и сейчас работают), которые постоянно, скажем так, «стучали по дереву». Причем не только на меня, но и игроков. Я не хочу называть их фамилии: ребята и так прекрасно все знают.
И сразу после вашего ухода в «Спартаке» наступил застой: ни результата, ни игры, ни удачных приобретений… Проект явно остановился в своем развитии.
Понимаете в чем дело: у Федуна, как вице-президента такой крупной компании, просто не всегда хватает времени вникать в суть всех проблем. И он, как любой другой руководитель, полагается на мнение менеджеров. Они должны отвечать за все, что происходит в клубе.
Например, генеральный директор Сергей Шавло…
Да, Шавло в этой команде отвечает за скрепки! И то не факт – может, этим занимаются и другие люди. Он просто визитная карточка «Спартака», свадебный генерал, не знаю, называйте как угодно. Но он ничего не делает как гендиректор. Какие могут быть претензии к человеку, который ничего не решает?! Уж кого-кого, но вины Шавло в сегодняшнем кризисе команды никакой нет.
И кто же тогда выполняет его функции?
Наверное, Женя. Он хороший юрист, но в футбольной сути разбирается слабо.
А вы не могли бы сравнить, сколько стоил брэнд «Спартака», когда его продавал Червиченко, и сколько он стоит сегодня?
Это трудно оценивать. Но, как я думаю, Андрей Владимирович тогда его продал примерно за 25 млн., а сейчас он стоит порядка 100.
Получается это заслуга руководства клуба, который всего за пару лет настолько подорожал?
Не знаю. Мне кажется, «Спартак» как проект все это время развивался по накатанной. А когда инерция сошла «на нет», все проблемы клуба стали столь очевидными, и привели к сегодняшним реалиям.
Юрий Михайлович, вам не обидно, что тот большой проект, который вы начинали, так бесславно закончился?
Во-первых, что сейчас вспоминать те времена и строить различные «если». «Если бы я остался, если бы тот не ушел, если бы этого взяли…». Все, те времена прошли и их надо забыть, «Спартаку» надо искать сейчас выход, исходя из сегодняшнего положения дел. Во-вторых, хочу, чтобы меня все правильно поняли. И когда я приходил в «Спартак», и когда уходил из него, меня ничего не волновало, кроме результата. Деньги мне были не нужны – на тот момент я уже был состоятельным человеком, с хорошо развитым бизнесом. И не только в России, но и многих других странах. В-третьих, мне как менеджеру по сути все равно, чем управлять и где работать. Главное – чтобы проект был интересным. Поэтому я не держу обиды ни на Федуна, ни на кого другого. С Леонидом Арнольдовичем мы, кстати, нормально, без скандалов распрощались.
Просто, все еще остаются несколько вещей, которые иногда огорчают. «Спартак» никогда не был для меня пустым звуком. Работать в этой команде и не проникнуться ее духом просто невозможно. Поэтому видеть все, что сейчас с ней происходит, конечно, тяжело. Это раз. И второе – жаль, что проект мне просто не дали довести до конца. Я из него ушел, по сути, в самом начале пути.
На ваш взгляд, вообще возможно превратить «Спартак» в успешный бизнес-проект, не навредив знаменитому спартаковскому духу?
Уверен, что да. Для этого необходимо единение всех: и болельщиков, и команды, и менеджеров, и руководства. Поэтому нужно полное доверие к каждому участнику проекта, и, безусловно, нужен нормальный диалог. И, в первую очередь, руководства с болельщиками. Их надо учить, они должны понимать каждое наше бизнес-решение. И тогда менеджеры будут спокойно развивать проект, а болельщики – охранять, как вы его называете, дух.
Вы, может, даже верите в то, что «Спартак» мог стать прибыльной командой?
Почему нет? За 3-5 лет этого вполне можно достичь, но только если постоянно стремится в Европу и там доказывать свой высокий статус.
А к примеру, ситуация когда футбольный клуб «Спартак» мог бы свободно продавать свои акции на бирже, тоже зависит от этого условия?
Конечно. Чтобы акции «Спартака» котировались и приносили прибыль, о нем должны говорить в Европе, его должны хорошо знать. А сегодня и даже в близкой перспективе представить это невозможно.
О российском чемпионате постоянно ходят слухи как о коррупционном болоте. Когда вы были в клубе, сталкивались с этой проблемой?
Конечно, предложения «сдать» или купить матч поступали постоянно. Но, просто в премьер-лиге это редко исходит напрямую от руководства клуба-соперника. Как правило, этим занимаются «околофутбольные» лоббисты.
То есть, все разговоры о том, что наш футбол становится чище, – просто разговоры и ничего больше?
Не знаю, я ведь уже несколько лет вне футбола. Может, что-что и изменилось. Хотя я не слышал о том, что упразднили подпольный тотализатор, и покончили со всеми «околофутбольными» деятелями.
И как вы реагировали на все эти предложения?
Если сразу прямо говорить «нет», от тебя отстанут. Я же не первый год был в футболе и знал всех этих людей. Во-вторых, мне, поверьте, было, что им противопоставить. И, в-третьих, повторяю: мне не нужны были от футбола деньги, меня интересовал только результат.
Давайте представим, что вы снова менеджер в «Спартаке» и вам надо срочно найти выход из этого положения…
Сложный и болезненный вопрос: я же не знаю сегодня всей внутренней кухни клуба. Но для всех очевидно, что в первую очередь необходимо менять главного менеджера. Причем это должен быть настоящий профессионал с полным карт-бланшем. Если руководство не будет ему доверять, то у этого человека просто ничего не получится. Готов ли на это Федун – большой вопрос.
Далее. Любому специалисту понятно, что Черчесов сегодня – тренер не уровня «Спартака». Он отличный человек, к нему можно хорошо относиться, но стоит признать: команда играет в непонятный футбол. И перспективы не видно. Но, с другой стороны, постоянно менять тренеров – это тоже не выход. Особенно когда сезон в самом разгаре. Тем более, что сейчас свободных специалистов экстра-класса в Европе практически нет. Первый, к кому бы я, например, поехал, – это Райкард. Но согласится он или нет – тоже вопрос. А в России потенциально свободен только Газзаев. Но у него специфический взгляд на футбол.
Получается какая-то безысходность…
К сожалению. Ее можно преодолеть, только если произойдет то единение, о котором я уже говорил. Появится доверие, наладится менеджмент, улучшится микроклимат, и проект снова начнет работать.
Юрий Михайлович, а вы сами готовы вернуться в «Спартак»?
Во-первых, меня туда никто не зовет. А я ходить с поднятой рукой не собираюсь. Владелец сам выбирает, и это его право. А во-вторых, существует очень много условий, при которых я мог бы согласиться вернуться в клуб. И главные из них – это полная самостоятельность и независимость. А на сегодняшний день выполнить все мои условия, думаю, руководству будет невозможно.
Да и вообще вопрос не в том, вернусь я или нет. Не это важно. А важно – найти выход. И он, на мой взгляд, только один – в единении и нормальном диалоге"
"novaya gazeta"
