Рашид Рахимов - самая необычная и привлекательная для публики и прессы фигура в сегодняшнем российском футбольном тренерском корпусе. Бывший игрок московского "Спартака", переехавший в конце карьеры в Австрию и там же получивший тренерскую лицензию, стал заметен с первых дней работы в России прежде всего результатами. Под его руководством пермский "Амкар" отлично провел прошлый сезон, а в нынешнем на новый уровень постепенно выходит московский "Локомотив". О принципах тренерской деятельности, австрийском опыте, столкновении менталитетов и о тактических задачах Рашид Рахимов беседует с Алексеем Андроновым и Александром Шмурновым.- Что вы вспоминаете о том времени, когда впервые уехали работать за границу?
- Тогда многие рвались за границу, и я, конечно, испытывал радость и гордость, что у меня сбылась мечта многих - поиграть за рубежом.
- Почему же сейчас так мало наших футболистов отправляется играть в другие страны, неужели пропал стимул?
- Я думаю, для нынешних игроков стимулом к отъезду может быть только отъезд в большой клуб, потому что современный российский футбол развивается очень активно, в него вкладываются большие деньги, уровень чемпионата растет, да и пришло время больших российских побед на европейском уровне.
- Вам не завидно, что в ваше время о таких перспективах и такой жизни футболист мог только мечтать?
- Если зависть и есть, то только хорошая.
- Заинтересованы ли крупные клубы в российских игроках?
- Не забывайте, что мы начали развиваться в последние годы и до международного уровня еще не доросли. Я вижу прогресс, так как есть заинтересованность, вкладываются деньги и мы сами активно развиваемся. Надо идти вперед и не жить вчерашним днем.
- Зачастую главным критерием для футболиста становятся победы, и, однажды выиграв, игрок получает индульгенцию. Насколько успокоенность вредит прогрессу?
- Здесь немаловажна наша ментальность. На Западе игрок, не попадающий в основной состав, но подписавший контракт, продолжает работать и не сбавляет нагрузку ни в коем случае, чтобы блеснуть, когда такой шанс представится. У нас же ситуация развивается по-другому. Наша задача - прививать футболистам по крупицам профессиональное отношение к делу.
- Уезжая, вы были полны всевозможных планов и надежд. Что сбылось, а что нет?
- Многое не сбылось, но об этом пришлось бы рассказывать слишком долго. Главное - что я многому научился на Западе. Я понял, что должен сам устраивать себя и свою жизнь. Я научился другому стилю общения между тренером и футболистом, построенному на взаимоуважении. Я для себя решил на всю жизнь, что тренер и футболист стоят на одной ступени и я, тренер, должен его уважать, каким бы человеком он ни был и как бы я ни относился к его характеру и поступкам.
- Вы достаточно жестко себя ведете с футболистами?
- Да, но в этой жесткости нет оскорбления. Человеку нужно давать право на ошибку, но с ним нужно и разговаривать, и давать понять, что он нужен. Такая ситуация в «Локомотиве» сложилась с Дмитрием Торбинским. Которому я много раз объяснял, что если он не будет контролировать свои эмоции, то он не только не поможет команде, но и навредит себе.
- То есть вы придерживаетесь идеи цивилизованного деспотизма?
- На тренерских курсах в Австрии, которые я окончил, был тренер шведской сборной, который рассказывал об отношениях в команде с футболистами. В частности, о том, как он работает в команде с известным бузотером Златаном Ибрагимовичем . В конце разговора он спросил, как слушатели считают: тренер - диктатор или демократ? Все ответили, что демократ, на что я возразил: а если команда проигрывает, то необходимо проявить сильные, диктаторские качества, иначе результата не добиться. Высказал свое мнение, что надо уметь сочетать демократию и диктаторство. Для себя я выбрал эту линию: демократическая диктатура.
- Какие новые футбольные идеи вы привезли из Европы? Ваши психологические и педагогические установки, а главное, их плоды хорошо видны в «Локомотиве» уже сейчас.
- На этих тренерских курсах я понял, что у тренера обязательно должен быть штаб, состоящий из медиков, тактиков, методологов и других первоклассных специалистов, которые и должны помогать ему. На курсах к нам приходило очень много звезд международного футбола, и все рассказывали о своих тактических идеях. Но это их идеи, и если я буду их копировать, то мало чего добьюсь. Копируя, ошибаешься два раза: в том, что взял, и в том, что стал делать. Но если сам придумал, то ошибся только один раз и винить будешь только себя. Футбол не стоит на месте, и мы двигаемся с ним.
- Что, на ваш взгляд, изменилось в футболе за последние 10 лет кроме атлетизма и высоких скоростей?
- В плане тактики уже никого ничем не удивишь. Вот как раз в плане тактических мелочей можно многое изменить. Стало очевидно, что в последнее время перед каждой игрой клуб проводит доскональный анализ соперника и малейшие слабости в игре стараются использовать. Тактические мелочи как раз направлены на то, чтобы выждать свой час, провоцируя соперника на проявление слабостей. Современный футбол стал близок к шахматам.
- О «бедных австрийцах замолвите слово» накануне чемпионата Европы. Есть ли там футбол и кто на него ходит?
- Главная причина, по которой я не остался в Австрии работать, - резкое падение уровня футбола в последние годы. Из-за того, что там нет тех, кто сейчас развивает российский футбол. Скажем так, на детском уровне футбол в Австрии очень неплохой. Много работает детских футбольных школ, большое количество грамотных детских тренеров. Австрийцы добиваются больших успехов в возрасте 18-19 лет на молодежных чемпионатах мира, занимая третьи-четвертые места. Дальше, правда, профессиональный футбол не развивается. У них лыжи - спорт номер один, а вовсе не футбол. Для австрийского футбола чемпионат Европы - это шанс заявить о себе и возможно начать развиваться дальше.
- Австрийцы во многом подражают немецкому футболу. Почему?
- Долгое время они копировали немецкий атлетичный футбол. Когда я играл, то в команду приглашали немецких тренеров. У меня их было три. Я понимаю, что сейчас пришло время австрийцам искать свой путь.
- Давайте вернемся к российскому чемпионату. Многие специалисты говорят, что успех, которого добился «Амкар» в этом сезоне, целиком ваша заслуга.
- Нет. Здесь не только мой результат. Очень большое значение имеет работа следующего тренера, который, придя в команду, не растерял наработанное. Он проанализировал работу команды и понял, что ей не надо мешать, а надо с ней работать, постепенно привнося что-то свое. Сейчас у «Амкара» идеальная модель для результативной работы именно в этом составе.
- В этом сезоне «Амкар» играл не совсем в тот футбол, в который играл, заканчивая прошлый.
- Я считаю, что тренер хоть и поставил целью сохранить наработанное, но и понимает, что надо развиваться дальше, делать новый шаг.
- Многое ли вам пришлось разрушить в «Локомотиве», придя туда в начале сезона?
- Я бы не хотел распространяться на эту тему, потому что пришлось бы обсуждать работу конкретных людей из прошлого команды. Каждый тренер, приходя, хочет дать максимум своим подопечным. Придя в «Локомотив», я проанализировал возможности каждого игрока и для себя стал искать совершенство во многих элементах игры. Сейчас пока до совершенства очень далеко.
- Дважды в этом сезоне «Локомотив», выигрывая со счетом 2:0, заканчивал матч вничью. Это и есть проявления несовершенства вашей команды?
- Не сыпьте соль на рану. Когда я вошел в раздевалку после игры, то начал с двухминутной паузы. Я видел, что ребята были сильно собой недовольны. И это очень важно: они должны понимать, что у хорошей команды таких игр быть не должно. К их состоянию я добавил свое и дал понять, что мы все вместе не должны быть довольны такой игрой.
- Как же удовольствие от игры в футбол?
- Получаете ли вы удовольствие от работы, которую вы делаете все вместе, а результата нет? Конечный результат - это то, для чего проводится вся работа и затрачиваются силы.
- В 2007 году была шумная история с Питером Одемвингие, который отказался садиться на скамейку, пришел на трибуну во время матча в Греции. Как вам удалось ее погасить так быстро?
- Эта тема, на мой взгляд, давно умерла. Даже футболисты ее не обсуждают, а почти каждый журналист обязательно спросит меня об этой истории. Это было в 2007 году, и не надо жить прошлым. Разногласия есть в любой команде. Я знаю тренеров, которые провоцируют футболистов на подобные выходки. Они так поднимают у них уровень адреналина в крови. Сложность в такой тактике одна: надо чувствовать границу, а иначе можно потерять контроль над ситуацией.
- Есть у вас тренер, а вы поиграли у многих, на которого вы бы ориентировались в своей работе?
- Я прислушивался ко всем тем, с кем мне удалось поработать. Люди все уважаемые и большие профессионалы своего дела. Я для себя сразу решил, что, если стану тренером, то не буду ни у кого ничего копировать, а буду стараться вести свою линию.
- Есть ли команда, нынешняя или из прошлого, которая играет так, как вам бы хотелось, играла и ваша?
- В некоторых матча «Ливерпуль» - это та команда, в которой мне многое нравится. Главное, работа тренера - Рафаэля Бенитеса . Все клубы, с которыми он работал, с его приходом двигались вперед. Очень хочу, если появится время, посмотреть внимательнее, как он работает.
- Как вы справляетесь с ответственностью тренера?
- Я понимаю, что приходится работать с людьми, поэтому гарантии результата я дать не могу. Единственное, за что я могу ответить на 100%, - это за свою работу. Я сам для себя самый сильный критик. Если я допускаю ошибки, я сам себя ненавижу. Так, как я себя ругаю, меня никто не ругает. Еще чему я научился в Европе - самокритике, но не самобичеванию. То есть уметь не убиваться, а анализировать.
- Расскажите о вашем помощнике. Он правда панк?
- Я его понимаю, он меня понимает сразу же, знает, что я хочу, и для меня это самое главное. Он сам специалист: биолог, медик, математик и еще панк. Будучи профессиональным футболистом, он играл в центре Вены на гитаре и собирал деньги. Правда, сейчас уже повзрослел и оставил свое увлечение. Когда, я работал в австрийском «Адмире», то президенту сказал о том, что буду в клубе работать вместе со своим помощником, и назвал его имя. Президент очень просил меня взять кого-нибудь другого, потому что у него была чудовищная репутация. Я настоял, потому что понимал, что я формирую свой тренерский штаб и подбираю себе людей. Сейчас в «Локомотиве» он меня сильно разгружает, особенно во время тренировочного процесса. Помощники нужны не для того, чтобы говорить, что я хороший, а для того, чтобы помогать в реальной тренерской работе.
- Вы популяризируете идею, что люди со схожими взглядами на игру должны работать не только в клубе, но и в детской школе клуба?
- Сейчас в школу «Локомотива» вкладываются большие деньги, но пока желаемой отдачи нет: футболисты, выходящие оттуда, не готовы к профессиональной работе, их еще нужно доводить до ума. Нам нужны специалисты, которые бы работали с молодыми, но у нас их пока нет. Мне хотелось бы, чтобы отдельный специалист работал с группой 16-18-летних, делал на них специальный индивидуальный анализ и подводил игрока к необходимой форме для игры в первой команде. Такая необходимость стоит очень остро, и, думаю, в будущем мы над ней поработаем.
- Кажется, что еще очень главное вы привезли из Австрии - это умение общаться с журналистами. Для вас это тоже часть работы?
- Да, конечно. Я понимаю, что журналисты - часть футбола, и часть неотъемлемая. Вы в свою очередь тоже должны понимать свою значимость и не оскор тренера в своей работе.
- Есть ли реальные задачи у вас на вторую часть сезона?
- Я не люблю на эту тему распространяться. По натуре своей я максималист, конечно, никаких гарантий я дать не могу, но то, что я буду работать для достижения высшей цели и сделаю все, что от меня зависит, - это точно. Время покажет.
www.gzt.ru
