Главный и единственный акционер "Торпедо" Александр Тукманов рассказал о ситуации с объединением клуба, а также объяснил, почему бизнесмен Александр Мамут решил отказаться от помощи его и Валерия Филатова.
"В марте ситуация с объединением "Торпедо" казалась более простой. Футбольный клуб "Торпедо-РГ" с уставным капиталом 100 тысяч рублей имел четырех собственников: Фонд развития московского футбола "Фэйр плей" – 4 процента акций; "Российская газета" – 48 процентов; "Лесбанк" – 9 процентов; ООО "БетонарЭ – 39 процентов.
Мы предложили бизнесмену Александру Мамуту следующий вариант: "ЗИЛ-АйПи" отходило 4 процента, столько же оставалось у "Российской газеты", 41 процент акций должен был принадлежать Тукманову и компаньонам. 51 процент акций, то есть контрольный пакет, становился собственностью структур, подконтрольных Мамуту. Так мы видели будущее клуба.
В последний момент, однако, все сорвалось: Александр Леонидович неожиданно поменял правила игры. Даже не знаю, сам он это сделал или с чьей-то подачи, потому что в последнее время все переговоры мы ведем с учреждением под названием "СУП-фабрик". Официальные письма приходят за подписью Лилии Омашевой, занимающей в "СУП-фабрик", вероятно, какой-то ключевой пост. С Мамутом было три-четыре встречи, не более.
Всем здравомыслящим людям подобная чепуха давно надоела. На днях состоялась акция протеста торпедовских болельщиков, на которой звучали обвинения в том, что Тукманов захватил акции клуба, приватизировал славную историю и никому не отдает. Однако это не так. Дело в том, что при покупке клуба у "Лужников" завод испытывал опасения насчет легитимности такой сделки.
Не знаю точно, как там все устроено, но юристы подсказали руководству ЗИЛа: после совершения сделки лучше передать акции какому-то физическому или юридическому лицу. Директор завода Константин Лаптев предложил мне стать таким лицом, посоветовавшись предварительно со своим акционером. А акционер ЗИЛа – правительство Москвы. С Лужковым, кстати, я вижусь дважды в неделю. Никаких вопросов он мне по поводу акций не задает, неловких ситуаций между нами не возникает.
Почему завод не мог оставить акции у себя? По-моему, это связано с положением имущественной комиссии или комитета, согласно которому некоторым предприятиям в Москве запрещено иметь бизнес, не связанный с основной деятельностью, а непрофильные активы могут быть только любительскими. С уверенностью, впрочем, утверждать это не могу.
Я и Филатов написали заявление о выходе из состава акционеров "Торпедо-ЗИЛа". Собрание учредителей состоится 20 апреля, но свое намерение мы обозначили. Таким образом, 96 процентов акций останется вскоре у "СУП-фабрик", что, в сущности, никого не возмущает. А вот 100 процентов акций "Торпедо" в руках Тукманова у некоторых вызывают нездоровую реакцию, хотя человек я в этом смысле прозрачный.
Кроме того, не устаю повторять: мое владение полным пакетом – явление временное. Я, как физическое лицо, уже написал в адрес ЗИЛа письмо с просьбой, чтобы завод согласовал со своим учредителем вопрос о долевом владении акциями "Торпедо" и взял себе столько, сколько сам сочтет нужным.
Платил ли я за акции? Конечно. При покупке требовалось покрыть уставной капитал клуба, составляющий миллион рублей. Завод перевел эти деньги "Лужникам", а я затем из личных средств заплатил миллион заводу.
Предлагал ли я Мамуту стать единственным инвестором "Торпедо"? На первой из наших встреч Мамут сказал: "Я дам 50 процентов того, что вы просите, остальное надо будет искать". А просили мы около 2,5- 3 миллионов долларов, разработав предварительно несколько смет на разные случаи жизни. В итоге Виталию Чернышеву, который сейчас руководит "Торпедо-ЗИЛ", было поручено подготовить проект финансирования на 35 миллионов рублей – вот все, что я знаю.
На оставшуюся половину необходимой суммы мы пообещали искать инвесторов, раз уж так сложилась ситуация. Кроме того, часть акций планировалось оставить как вклад в управление, своеобразный резерв ставки. Фактически речь шла о том, чтобы авторы идеи могли участвовать в процессе, не требуя ни зарплаты, ни других денежных вознаграждений. Но накануне регистрации документов Александр Леонидович внезапно поменял договоренности, оставив нам с Филатовым по одному проценту акций.
Было сказано: "Мне никто не нужен, буду руководить проектом сам". Естественно, возникли возражения. В конце концов, мы пришли не наниматься на работу, а принесли предложение о сотрудничестве. Бизнесмен выразил готовность участвовать в проекте половиной капитала, все остальное должны были взять на себя партнеры по футбольному бизнесу. В ответ хозяин "СУП-фабрик" стал рассказывать, как он все обустроит, кому поручит создавать команду...
Речь шла о Чернышеве. Спортивную сторону вопроса должен был взять на себя футбольный агент Алексей Скородед. Мы спросили у Мамута: «Зачем вам нужно набивать шишки? У нас есть футбольный опыт, наработанные связи, знания, вес в футбольном мире». "Я хочу сам пройти этот путь, – был ответ. – Ошибки стану исправлять сам, буду искать других людей, если эти не подойдут. Вас, как управленцев, в проекте не вижу".
Такой подход, честно говоря, показался обидным. Не хочется просто приходить на трибуну, чтобы пить чай во время матчей. Мы развернулись и ушли. По-моему, это логично. Мамут не сам купил команду у Алешина, ему преподнесли готовую идею и пути ее реализации. Точно так же изобретатель приходит к финансисту и предлагает: вот мое изобретение, помогите воплотить в жизнь. Спонсор говорит: о’кей, мои 90 процентов, твои 10. Если автора не устраивает, он уходит искать другого спонсора. И уносит идею с собой, а не оставляет ее в дар финансисту", – говорит Тукманов.
"СЭ"
Тукманов: Мамут сказал, что не видит нас с Филатовым в роли управленцев в новой команде
